Удерживающий Апокалипсис. Андрей Павлович Глебов

философия вызывала улыбку каждого китайца: невозможно жить, не меняясь, в вечно изменяющемся мире.

      Малейшая остановка – и ты отстал от времени и от событий. Об этом говорит древняя китайская «Книга перемен».

      Глава

      5

      У  Славы  Брыкова  была странная особенность: как бы ни было светло в кабинете, он всё равно включал настольную лампу.

      – Круг света очерчивает границу между моей работой и остальным миром, – объяснял он знакомым. – С лампой легче сосредоточиться.

      В новостном отделе работала молодёжь. Главный редактор решил не нарушать   сложившийся микроклимат, и во главе отдела поставил тридцатилетнего Славу – рыжеволосого парня с белоснежной кожей, усыпанной веснушками.

      Слава работал редактором отдела новостей меньше  года.  До  него хороводил  молчаливый  Грибков, к счастью ставший  депутатом Московской городской  думы.  В  руководстве города он стал заниматься информационной политикой и, как сейчас модно выражаться, имиджем столицы.

      Вячеслав Андреевич, в силу возраста, ещё не набегался с диктофоном и блокнотом  по  Москве. Канцелярская работа его тяготила. Но, рассудил он, место редактора отдела предлагают не каждый день, а карьеру делать надо.

      Брыков набрал номер местного телефона.

      – Марина, выясни, Егорова на месте? – спросил он, с тоской глядя в окно на летнюю Москву. – Если да, то пусть зайдёт. Статью, статью чтоб  захватила.

      На паркете перед кабинетом редактора зацокали каблучки. На мгновение цокание прекратилось – Егорова прихорашивалась.

      – Можно,  Вячеслав  Андреевич?  – спросила журналистка, заглядывая в кабинет.

      Брыков кивнул и отложил ручку.

      – Принесла статью о работе дворников? – строго спросил он. – Уже неделю тянешь.

      – Завтра,  Вячеслав  Андреевич,  –  сложила  ладошки  Надя. – У меня компьютер завис, чуть весь файл не потеряла. Два дня восстанавливала.

      – Часто он у тебя зависает, – буркнул редактор.

      – Последний раз, честное слово.

      Слава откашлялся.

      – Слушай,  Егорова,  –  произнёс  он,  –  сейчас поедешь в гостиницу «Москва».   По  нашим  сведениям  там  остановился  любопытный  тип.  Тут, понимаешь, читательница позвонила. Сказала, что видела на Тверской карету, запряжённую шестёркой лошадей. Гаишники отдавали честь. Карета подъехала к гостинице.

      – Кто это мог быть? – заинтересовалась журналистка.

      – Вот  и выяснишь. А дворников своих чтоб завтра принесла, все сроки вышли.

      Журналистка выпорхнула из кабинета.

      Надя Егорова была склонна к полноте. Раз в месяц она сидела на диете. Борьба  шла  за  каждый  грамм. Стоило сходить в гости или выпить бутылку пива, как весы показывали прибавку от двухсот до пятисот граммов.

      Секретарша Брыкова Мариночка в редакционной столовой на обед набирала целый  поднос:  суп, второе, салат, два компота, булочку с пончиком и была худа  как палка. На Надины охи она посмеивалась и уминала обед, занимавший полстола.  Как несправедливо устроена жизнь, вздыхала Надя и водила ложкой в пшённой