Шолох. Тень разрастается. Антонина Крейн

не могу сейчас думать об этом.

      – Почему?

      – У меня немного другие заботы, Дахху… – я вздохнула. – Более реальные, скажем так.

      Он очевидно расстроился.

      – Кстати, об этом, – безжалостно продолжила я. – Ты мог был отправить ташени одной леди в Иноземном Ведомстве?

      – Хорошо, – надулся друг. – Я больше не буду мучать тебя «Доронахом». Но! Давай хотя бы решим, что будем делать завтра.

      – В смысле?

      – Пятнадцатое июня – День цветов, ты забыла? Я бы хотел поучаствовать в фестивале. Предлагаю составить расписание.

      Я помотала головой. Небо голубое, праздники же…

      – Ладно, Дахху. Расписание так расписание.

      Глава 10. Рокочущие ряды

      Мы сами решаем, как реагировать на те или иные стимулы. Ничто не может заставить вас расстроиться, или обрадоваться, или разозлиться – это всё лишь ваш выбор.

      Пайветри из Дома Созерцающих, мастер Легких Мыслей

      Уже миновала полночь, когда я отправилась на свою Невероятно Тайную Встречу.

      Провожал меня – вернее, подвозил – Патрициус. Я почему-то была уверена, что кентавр – из племени жаворонков, а нет… Оказалось, он донельзя болтлив в любое время суток.

      Я тихонько сцеживала зевоту в кулак, пока Патрициус Цокет заходился трёпом:

      – «Ухо и Копыта»… «Ловкость и Перевозки»… «Езжай и Стражди»… О. «Езжай и Стражди»! Как вам, мадам? – Патрициус ухватился за это словосочетание, покатал его на языке так и эдак. – Прекрасное название для нашей команды!

      Я не разделяла его восторга:

      – Немного упадническое, как считаешь? Куда езжай? Почему

      стражди?

      – Зато как звучит! – Патрициус назидательно поднял палец. – Приехали. Подождать вас?

      – Конечно, иначе куда я денусь?

      – Ваша правда, мадам! «Езжай и стражди» друг без друга не могут!

      Я усмехнулась, поправила накладной нос, широкополую шляпу с цветами (мое амплуа сегодня – помесь травницы и любопытной лисы), и потопала к тускло-освещенному рынку, проглядывающему за темным орешником.

      Там, на набережной Топлого канала, на прямоугольном поле в тысячу квадратов, прижимались друг к другу десятки торговых палаток. Все – сумрачного травянистого цвета.

      Длинные гирлянды из багровых атласных лент опутывали непромокаемые козырьки и столбы-указатели. На них были подвешены банки с болотными огоньками. Огоньки денно и нощно бились в стекло, раздражаясь и разгораясь от этого лишь ярче.

      Под натянутыми тентами сидели мастера-татуировщики, беззубые картежники, кальянщики с густо подведенными глазами и сумасбродные предсказательницы. На прилавках было разложено оружие и поблескивали артефакты – дешевые, массового производства. Почти безобидные. По-настоящему серьезные товары торгаши прятали в опутанных цепями сундуках у себя за спинами.

      Рокочущие ряды… Черный рынок контрабандистов. Работает только по ночам, зато совершенно бесстыже, в открытую. Сайнор давно