Слово в российском телеэфире. Очерки новейшего словоупотребления. А. Д. Васильев

8.2.99]. Этот пример наглядно показывает своеобразие этики теледеятелей, меру их уважения к зрителям – и одновременно, по-видимому, демонстрирует отношение к языку и осознание собственной значимости в роли «языкотворцев».

      Профессиональные качества работников телевидения в представлении самих тележурналистов формулируются следующим образом: «На телевидении, в отличие от реальной жизни, должны работать те люди, которые мало что понимают в том, о чем они говорят. Вот тогда получается неподдельно искренний разговор» [И. Демидов. ТВ-6. 20.9.98]; «Живем по принципу: что видим, о том и поем» [Вести. 17.11.98]. Поэтому оказывается вполне естественным, что «в момент съемки ты [оператор] не думаешь о том горе, которое постигло этих людей, думаешь только о том, как профессионально выстроить план» [по поводу съемки сюжета о гибели 18-летнего водителя, причем съемке пытались помешать присутствовавшие здесь же родственники погибшего. – Вы – очевидец. ТВ-6. 27.3.99]. Подчеркнутая профессиональная отчужденность мастеров телеэфира от реальности, несомненно, сказывается и на умонастроениях аудитории, ибо «погоня (журналистов) за сенсацией делает насилие обыденным, смерть – привлекательной» [Четвертая власть. Ren-TV – 7 канал. 7.3.99]; иначе говоря, культивируется терпимость огромной массы зрителей к разнообразным проявлениям жестокости. Преувеличенное внимание телевидения к изображению прежде всего негативных сторон действительности (которых, впрочем, и так в изобилии) обнаруживается не только в специальных передачах на криминальные темы, без чего не обходится, кажется, ни один из существующих телеканалов, и не только в сводках новостей, зачастую в основном и состоящих из сообщений о преступлениях и катастрофах («через одну-две минуты [после «рекламной паузы»] у нас (в новостях) – падающие тополя [один из которых проломил череп прохожей] и похищения людей» [Новости. ТВК. 03.09.01]). Акцент на показе того, что ныне именуют «чернухой», делается и в телепрограммах сугубо политической тематики: «Задача наша, журналистов, говорить не столько о хорошем, сколько о плохом» [С. Кучер. Обозреватель. ТВ-6. 22.11.98]; поэтому, например, в определенный период внутриполитической жизни предполагалось, что «каждый журналист будет искать в Думе не что-то серенькое, никому не нужное, а – информацию» [т. е. нечто скандальное. – Вести. РТР. 17.12.98].

      Несмотря на то, что по поводу задач телевидения существуют разные суждения («телевидение должно отвлекать, телевидение должно развлекать») [А. Цекало. ТВ-6. 28.11.98]; «(теле)публицистика – это прежде всего мощная информационная атака» [М. Захаров. ТВ-6. 27.5.99]), подчеркивается его исключительное значение как некоего самостоятельного субъекта происходящих в государстве и обществе процессов: «Вести» – передача, которая продолжает делать [!] нашу новейшую историю, нашу с вами, нашей страны» [Вести. РТР. 13.5.99]. «Сегодня в России начинается новое летоисчисление» [по поводу смены руководства на НТВ. Новости. НТВ. 04.04.01]. При этом используются различные приемы. Например, на экране демонстрируется диаграмма, долженствующая отобразить отношение общества к гуманитарной