Мертвец. Эдуард Веркин

а за это по макушке не погладят, это ясно. Папашу могут вполне под суд отдать, а это расходы. А во-вторых, там трансформатор сгорел. Сам понимаешь, это ещё большие расходы. И вычитать будут из его зарплаты. Да батон вообще может загреметь! Вот мать и бесится. И денег нет, и папашу посадят. Втыкаешься?

      Я втыкался.

      – Про Ерёминых слыхал?

      Я слыхал. У нас все про них слыхали. Ерёмины взяли кредит. У нас полгорода взяло, модно это. Эти дураки тоже взяли, купили тачку. Ездили везде с довольными рожами. Потом пьяный Ерёмин-старший упал в канаву вместе с тачкой, сломал руку. Как-то нехорошо сломал, и нехорошо срослось. А работал он на лесопилке. А кому на лесопилке нужен криворукий? Кредит Ерёмины не отдали. Банк один раз людей прислал, другой раз прислал, потом вдруг у Ерёминых дом сгорел. Короткое замыкание вроде как. Короче, продали Ерёмины всё, что могли, в долги влезли, кредит вроде как отдали. Сейчас живут почти в землянке в Нельше.

      И без машины.

      Кредит они взяли в том же банке, что и мы.

      – Вижу по роже, что въезжаешь, – хмыкнул Сенька. – Как ни крути, а на трудовые подвиги тебе придётся вписываться.

      – А тебе?

      – А я и так вписан. – Сенька потряс картой. – Но я по-умному, а ты тупорыльно. Ты за сто баксов будешь два месяца лианы рубить, а я за один день столько нашинкую.

      Тошно жить. Сенька правду сказал – я за такие деньги на самом деле буду два месяца пыхтеть. Обидно.

      – Ты сам виноват, – сказал Сенька. – В жизни надо заниматься только своим делом. Иметь свою ось. Стержень. Всегда! И рано или поздно это принесёт свои плоды.

      Сенька аж распух от гордости. Тоже мне стержневик.

      – Вот так, брателло, – подмигнул он.

      Я думал, что сейчас скажет, что я должен брать с него пример, но он не сказал.

      – А ты, я вижу, уже нашёл свою ось, – усмехнулся я. – Будешь, значит, собак всю жизнь хоронить?

      – Ладно, ты не раздувайся. – Сенька свернул карту, спрятал её за пазуху. – Поможешь с похоронами, а я тебе половину бакселей подгоню. По-братски. Мамке скажешь, что на подсеке загибаешься, а сам можешь со своей Родионихой…

      – Молчи, придурок, в лоб дам, – предупредил я.

      – Ну-ну, не очень ты… Я тебе помочь хочу, а ты сразу бычишь…

      На крыльцо выполз большой красный муравей, Сенька ловко в него плюнул и принялся наблюдать, как муравей пытается выбраться из вязкого пузыря. Надо будет переписать в своей тетрадке про Сеньку, я там про него очень мягко написал. Теперь напишу, что он настоящий мурод. Всё исправлю.

      – Есть ещё вариант. – Сенька смилостивился, выручил муравья соломинкой и отправил насекомое в одуванчики. – Есть ещё один вариант.

      – Какой?

      – Ну, как какой? Ты же с этим теперь корешишься, как его там… Денис?

      Откуда эта сволочь знает?

      – Так вот, насколько я знаю, этот Денис, он это… чувачок с деньгами. Ну, так и лизни поглубже…

      Тут я уж не удержался, в лоб ему треснул. А этот любитель дохлятины увернулся и как в сплетение мне засветит! Я язык чуть не откусил.

      Сенька в стойку ещё встал, левый кулак выставил, правый