Мертвец. Эдуард Веркин

чучельную хочет. Приобрести с невнятными целями. Может, там родственный дух ощущает или ещё что, мечтает украсить им свою спальню.

      – Хочешь заиметь дохлую собаку? – спросил я. – Это без проблем. Ты про братана моего слыхал?

      Упырь помотал башкой.

      – Его Череп зовут, он таких собак как раз собирает. Дохлых. Кошек ещё, ежей, зайцев. И фарширует… То есть это… чучела делает. Хобби такое. Когда он свежую собаку найдёт, я тебе скажу обязательно…

      – Я хочу на подсеку.

      Показалось, что я ослышался. Лось пах сильно, от этого можно ослышаться.

      – Чего ты хочешь? – спросил я.

      Так, на всякий случай спросил, для общего порядка.

      – Хочу на подсеку, – повторил Упырь.

      – Ты что, дурак? – Катька повернулась в его сторону.

      – Почему дурак?

      – Почему дурак? Человек хочет работать, это же здорово. Тебе в школе что говорили? Только труд сделал из обезьяны человека.

      – Вот вы на работу и рвётесь? – хихикнула Катька.

      – Куда идти? – мрачно осведомился я.

      – Я же сказала, идите в коммунхоз, там вас оформят.

      – А документы?

      – Какие документы?! – рявкнула Катька. – Вы кто, чтоб документы иметь? Идите и оформляйтесь. Я чего-то не пойму, вы что, решили мне на нервы воздействовать? Что, мешать мне пришли?

      – Мы это… там… – как-то нелепо пробормотал Упырь.

      – Валите отсюда! – заорала Катька.

      Мы вышли. В смысле я вышел и этот за мной. Я со злости перепрыгнул через шлагбаум, Упырь обошёл его сбоку.

      – Зачем тебе работать? – спросил я. – У тебя что, денег нет?

      – Есть. Просто интересно.

      – Интересно работать?

      – Ну да. Я ещё не пробовал. Нет, я работал, типа, но не по-настоящему, не за деньги. Я был волонтёром, мы мусор убирали с городских улиц. Потом мы ещё за животными присматривали, одежду тоже собирали для больных детей, но всё это не за деньги, а так…

      Болтун, подумал я. Как Вырвиглаз. Только тот врёт, а этот просто треплется, бла-бла-бла, короче, все кровопийцы друг на друга похожи.

      – Так что поработать по-настоящему будет интересно очень…

      – А папашка твой не против? – спросил я.

      Упырь промолчал. Не, он точно дурак. Питается в столовой пловом, хочет на работу устроиться. Повезло мне.

      – Ну, смотри. Как хочешь. Пойдём.

      Больше в этот день ничего интересного не произошло. Мы устроились на подсеку. Документов у нас на самом деле не спросили, Синицын меня знал, вернее, отца моего. И Упыриного отца, видимо, знал. И он тоже с сомнением поглядел на Упыря, словно тот не уродцем был мелким, а снежным человеком из Кологрива, которого многие видели, а записываться в трудовой отряд этот человек пришёл вдруг к Синицыну.

      Нас записали, велели завтра к восьми приходить на хоздвор в сапогах, остальное выдадут. Ещё бы они не записали! За полторы штуки кто работать будет? Да ещё летом! Даже самые распоследние бомжи не работают. Это и понятно – пошёл в лес, набрал лисичек, сдал – и полторы штуки в день можно огрести.

      Но лисички пока ещё не в росту.

      – Ты что будешь делать? – спросил Упырь. –