Приступить к ликвидации. Эдуард Хруцкий

на часы. Странно, кто бы это мог быть?

      Он вышел в прихожую. Высокий, плотный, в домашней бархатной куртке.

      – Кто там?

      – Это квартира инженера Басова? – спросил голос за дверью.

      – Да.

      – Откройте, Борис Аверьянович, мы из ЧК.

      Басов положил руку с массивным золотым перстнем на головку замка. Вспыхнул в тусклом свете синеватый камень с вырезанной на нем монограммой. Басов повернул замок. В прихожую вошли четверо.

      – Товарищи чекисты, – начал Басов, – я работник Совнаркома, у меня есть… – он запнулся, с ужасом глядя на одного из вошедших. – Копытин… Виктор…

      Он не успел договорить, Лапшин ударил его ножом.

      А из гостиной доносилась музыка.

      Копытин с двумя бандитами прошел в глубину квартиры.

      Музыка смолкла.

      – А-а-а!.. Не надо… – закричал женский голос. Закричал и задохнулся криком. Словно рот зажали. Лапшин снял с пальца убитого перстень, вынул из жилетного кармана часы и отстегнул цепочку.

      В глубине квартиры послышалась возня, слабый женский стон и срывающееся мужское бормотание. Лапшин усмехнулся и пошел в гостиную.

      Данилов стоял в кабинете Басова. Комната была разгромлена, даже паркет взломан. Шкаф, в котором лежали монеты, разбит, и стекла противно хрустели под ногами.

      Иван внимательно оглядывал комнату, тщетно стараясь найти что-нибудь похожее на след.

      – Ну, что у вас? – спросил вошедший Бахтин.

      – Не знаю.

      – Вам надо учиться, юноша, сыскное дело, как и всякое иное, требует профессионализма.

      Бахтин подошел к разбитому шкафу, достал лупу. Внимательно начал рассматривать осколки стекла.

      – Ну вот. Есть отпечатки. Они вас пока не боятся и поэтому следят, как пожелают. Понимают, что вы на заводе да в окопах курс криминалистики не изучали. Ну ничего, ничего… Позовите Мартынова, пожалуйста.

      В коридоре санитары в старых тулупах укладывали на носилки труп Басова.

      – Понимаешь, – Мартынов дернул фуражку за козырек, – его убили, дочь изнасиловали, думали, придушили, а она жива.

      – Можно допросить?

      – Думаю, через неделю, не раньше.

      – А за что они его?

      – За то, что революции служить начал и, конечно, за коллекцию. Его прадед, дед, отец собрали уникальную коллекцию золотых монет. Она большую художественную ценность имеет. А эти гады ее в слитки переплавят.

      В квартиру вошел Манцев:

      – На Палихе бандиты зверски убили начальника уголовно-розыскной милиции района Алехина и всю его семью. Доколе, Мартынов, бандиты и убийцы будут творить свое черное дело?

      Мартынов отвернулся. Иван увидел, как краска залила его лицо.

      – Я жду ответа, Мартынов?

      Мартынов молчал.

      Винтовочные выстрелы сухо трещали в морозном воздухе, пахнувшем порохом и ружейной смазкой.

      Отделение отстрелялось, и Климов пошел проверять мишени. Издали их силуэты на темном фоне неба напоминали застывших