Приступить к ликвидации. Эдуард Хруцкий

Разговор этот страшный вспоминал.

      На темных улицах гремят выстрелы. Ревет мотор автомобиля.

      От Лубянки к Тверской заставе мчится длинный черный «пежо» с чекистами. Рядом с шофером Мартынов.

      У поворота на Лесную машет руками человек с винтовкой.

      – Притормози-ка, – командует Мартынов.

      – К Грузинам поехали они, к Грузинам.

      – На Грузинский вал, – скомандовал Мартынов.

      Климов вышел из-под арки двора. В темноте угадывался павильон Патриарших прудов. У поворота на Спиридоньевку горел одинокий фонарь. В его желтом кругу ходил милиционер.

      Климов поднял воротник и зашагал к Спиридоньевке.

      – Товарищ гражданин, – окликнул его севший на морозе голос.

      Климов остановился.

      – Огонька не найдется? Страсть как курить охота.

      Климов подошел, достал зажигалку.

      – Ваше благоро… Тьфу, гражданин штабс-капитан… Не признаете?

      – Скурихин, ты?

      – Так точно, – улыбнулся постовой.

      – Ты же в деревню собирался, землю делить.

      – Вишь, дело какое, не доехал. В милицию служить пошел.

      – Ты что, партийным стал?

      – Уж полгода, а вы-то как, Алексей Федорович, значит, с нами?

      – Инструктором по военному делу служить буду.

      – Я с нашими спорил. Одни говорили, что вы на Юг подались. А я им – не такой человек наш ротный. Вас, как в шестнадцатом ранили, мы очень жалели… Новый ротный зверь пришел. А к вам мы всей душой.

      – Ты вот что, Скурихин, заходи ко мне. Адрес-то помнишь?

      – Это куда я в пятнадцатом сестрице вашей письмо передавал?

      – Туда. Заходи. Ждать буду.

      Климов бросил руку к козырьку. Шагнул в темноту.

      Многовато неожиданных встреч для одного дня. Он сделал несколько шагов, и темнота слила его со стеной дома.

      А сзади вылетели автомобильные фары.

      – Постовой! Как к Страстному монастырю проехать?

      Климов обернулся.

      Скурихин шел к машине.

      Три выстрела разорвали темноту.

      И падает, падает его солдат, георгиевский кавалер Скурихин, падает на землю, которую так и не успел поделить.

      А свет фар в сторону ушел. Разворачивается машина.

      И словно в Галиции, в войне, в окопах. Прыжок – и он рядом с убитым, выхватил наган из кобуры у лежащего.

      А машина буксует.

      Как на фронте, как в бою. Прыгнул ей наперерез штабс-капитан Климов.

      Выстрел!

      Разлетелось лобовое стекло.

      Выстрел!

      Кто-то закричал.

      Выстрел! Выстрел! Выстрел!

      Машина словно слепая ударилась в столб и застыла, задрав капот.

      Вывалился на снег человек и пополз.

      А у Климова еще один патрон.

      – Встать! Брось оружие!

      Упал к ногам Климова маузер. Он наклонился, ловко подхватил его.

      – Не стреляй… Ой, не стреляй… – заголосил человек, – не хотел я.

      – К стене! – скомандовал Климов.

      А из переулка снова свет фар и прямо