Вольно, генерал: Стокгольмский синдром. Шарлеманн Готье

семейки и могу давить на Легион. Но взамен я хочу немного денег и увлажняющий крем. У тебя есть? – юноша стал шарить по комнате в поисках инструментов, которые бы подсобили в борьбе с древней демоницей.

      – Откуда у меня увлажняющий крем? – Раух даже бреется ножом и насухо, однако денег дал.

      Отдал все, что были – выгреб даже мелочь.

      – Только верни его, – взмолился Венцеслав.

      – Отлично, – теперь Кальцифер купит себе новое белье.

      Он начертил мелом знаки на двух стенах, параллельно. Разделся, накрыл плечи чёрной тканью, превратившись в девушку, и возникло несколько знаков на животе. Кальцифер прочитал длинное заклинание на языке огня. Появилась Легион, недовольная, но вид обнажённой девочки ей понравился, потому она некоторое время слушала, правда, враждебно глядя на Рауха. Она поначалу только сняла гниение с руки Вальхейма, а следовательно, и с Рауха тоже. После бросила Люциана, как тряпичную куклу, на диван. Кальцифера поклонилась демонессе и губами коснулась её ладоней.

      – Благодарю вас, моя госпожа. Вы очень, очень милосердны. Я не останусь в долгу.

      Демоница засмеялась, снисходительно улыбаясь, и забрала суккуба с собой.

      Люциан огляделся, где он находится. Он увидел Рауха с покрасневшими глазами, и это… поразило его до глубины души.

      – Хвала Мардуку, с тобой ничего не успели сделать… – Венцеслав улыбнулся так тепло, как давно не улыбался. – Всё такой же, – выдохнул дримхантер и провёл по глазам, словно бы хотел убедиться в их сухости.

      Люциан увидел теплую улыбку и бросился на шею Рауха, и плевать на мужественность, плевать на всё.

      – Всё было в самом процессе. Я должен был пройти между двух колонн легионеров, где каждый должен был мне нанести удар кнутом, но… ты вовремя. Кальцифер вызвал её как раз перед тем, как я должен был пойти. Уж очень Легион затянула с обвинением.

      – Боже… Венц… Я не думал, что ты можешь переживать за меня настолько.

      – Вальхейм тоже переживал, – добавил Раух и улыбнулся, прижимая легионера к себе.

      – Г-господи… – демон думал, что никогда не доживёт до момента, когда Раух обнимет его по собственному желанию. – А уж то, что он будет переживать, я точно не ожидал. Где-то кто-то точно умер.

      Моргенштерн крепко-крепко обнимал Рауха в ответ, собирая в кулаки ткань рубашки любимого. Он уткнулся носом в плечо и стал глубоко вдыхать аромат мужчины. Люциан был в районе седьмого неба от счастья.

      Раух зевнул, да так, что чуть не вывихнул челюсть.

      – Пошли спать? – с лаской в голосе спросил Моргенштерн.

      Он поцеловал мужчину в уголок губ, ощутив родную колкость усов Рауха, и стиснул его за шею.

      Но тут Вальхейм вновь материализовался, чтобы положить руку на плечо Венцеславу. Раух исчез.

      – Удачи в жизни, – кинул охотник и бросил Люциану рубашку дримхантера.

      – Да-да, уёбывай уже.

      – Желаю тебе сойти с ума на нервной почве.

      Оказия 8: Веселье в душевой

      – Эй,