Вольно, генерал: Стокгольмский синдром. Шарлеманн Готье

точно придурок, – выдохнул Венцеслав.

      – Что ж, раз все дримхантеры нелестного обо мне мнения, да и ты тоже вдруг убедился в моей тупости, я это вытерплю. Потому что за недостатки тоже любят, – Люциан оскалился, посмотрев на Вальхейма.

      Вальхейм оскалился ответно, и тот факт, что его глаза слепы, только добавлял ужаса к оскалившемуся лицу.

      – Татуировка – явно глупость, – вывел Раух.

      – Моё тело, – заупрямился Люциан. – Что хочу, то и ворочу. Вот ты уйдёшь, но часть тебя будет всегда рядом. И выёбывайся, сколько тебе будет угодно. Она будет на этом месте. И любовь моя будет на месте, – генерал опёрся о дверной косяк и закурил, а дым выпустил в сторону дримхантеров; сила и наглость демона резко возросли.

      – В таком случае, ухожу сейчас, – Раух махнул рукой и удалился, а Вальхейм только вздохнул.

      – Но зачем? – Люциан резко почувствовал одиночество.

      Как будто и свет везде потух, и тепло всё исчезло, и чувства к Рауху уже не укрепляли, потому что всё было пылью.

      – Башка у него от всех нас трещит, – объяснил Вальхейм и развел в стороны руками, что странно, не когтистыми, а вполне нормальными, с ухоженными ногтями.

      – Я хочу взять половину его проблем и трудностей на себя, – демон совершенно серьёзно посмотрел на Вальхейма. – Пожалуйста.

      Осмотрев демона с ног до головы, охотник фыркнул.

      – Нет, с ума сойдёшь. Нам нужен крепкий разум, а не то подобие разумности, которое у тебя есть.

      – Я крепче, чем кажусь. Не суди книгу по обложке. К тому же, что тебе стоит просто попробовать? – Люциан крепко затянулся и выдохнул дым через ноздри. – Вдобавок, если не получится, то у вас будет на проблему меньше.

      – У нас. Проблем. Нет, – раздельно проговорил Вальхейм. – Венцель – сосуд, который мы обживали больше трёхсот лет. У нас нет ещё трёх веков, чтобы обживать и тебя.

      – В моей голове был ёбаный легион таких же немытых и высокомерных дикарей, как и вы, – Люциан показал две руки. – Здесь были всех их имена вдобавок. А предводителем их вообще была женщина. Так что вот не надо тут мне про достоинства и недостатки. Просто ты субъективен до отказа. И я ОЧЕНЬ хочу помочь Рауху. Может, ты бы хотел от меня что-то взамен?

      – Чтобы ты исчез. А лучше – сдох, – Вальхейм посмотрел в ту сторону, где, предположительно, стоял Люциан.

      – А если я искромсаю всю твою братию вместе с тобой, а потом напою Рауха своей кровью, дав ему часть бессмертия, ты, наверное, уже не будешь таким твердолобым, – Люциан принял демонический облик и прищурился, отправив бычок в пепельницу.

      – Не искромсаешь. Не успеешь, – Вальхейм прищурился, но потом поморщился, рыкнул и вышел из комнаты.

      А вот это демону уже не понравилось. Он выпустил когти и схватил Вальхейма со спины, пока тот ещё не вышел из комнаты. Считай, в дверном проёме зажал. Дримхантер даже не шелохнулся, только мышцы его напряглись. Охотник усмехнулся и глянул на Люциана через плечо, мерзопакостно скалясь. С кухни раздался громкий вскрик и звон посуды: что-то упало.

      – Ой, забыл