И как ей это удается?. Эллисон Пирсон

с детьми. Научиться быть с детьми самой собой. Не принимать Ричарда как должное! Больше общаться с ним – совместные ужины по воскресеньям и т. д. Придумать себе хобби для отвлечения от работы. Выучить итальянский? Вспомнить, что живу в столице – выбираться на выставки, в музеи, в “Тейт” и т. д. Не манкировать антистрессовой терапией. Завести наконец альбом для детских рисунков, как положено настоящей матери. Постараться вернуться в десятый размер. Личный тренер? Обзвонить друзей, если они меня еще помнят. Женьшень, жирная рыба, ничего мучного. Секс? Новая посудомоечная машина. “Пожар осени” от Хелены Рубинштейн.

      6. Суд по делам материнства

      В зале с отделанными дубом стенами повисла напряженная, церковная тишина. На скамье подсудимых – блондинка между тридцатью и сорока, в белой ночной сорочке и просвечивающем из-под нее красном бюстгальтере. Вид у нее усталый, но решительный. Поднявшись перед судом присяжных, она наклоняет голову, как взявшая след гончая. Но время от времени женщина машинально потирает за правым ухом, и тогда вы догадываетесь, что она на грани слез.

      – Кэтрин Редди, – громовым голосом произносит председатель, – сегодня вы предстали перед судом по делам материнства по обвинению в том, что, будучи работающей матерью, компенсируете отсутствие заботы о детях материальными благами. Признаете ли вы себя виновной?

      – Невиновна, Ваша честь.

      Прокурор подпрыгивает со своего места:

      – Будьте любезны сообщить суду, миссис Шетток – таково, полагаю, ваше настоящее имя, – будьте любезны сообщить суду, что вы подарили на Рождество своим детям Эмили и Бену.

      – Ну, я… точно не помню.

      – Она не помнит! – фыркает прокурор. – Однако вы не станете отрицать, что потратили на подарки около четырехсот фунтов стерлингов?

      – Я не уверена…

      – На подарки для двух маленьких детей, миссис Шетток. Четыре. Сотни. Ф-фунтов. Стерлингов-в. Полагаю, вы не станете отрицать и тот факт, что, пообещав Эмили от имени Санта-Клауса что-то одно: либо велосипед для Барби, либо кукольный домик, либо хомячка в клетке со съемной поилкой, вы в конце концов купили ей все три вышеупомянутых подарка плюс пупса Бини, на которого она засмотрелась во время кратковременной остановки на заправочной станции близ Ньюарка?

      – Все верно, но я ведь сначала купила кукольный домик, а потом Эмили написала Санте, что хочет хомячка…

      – Правда ли, что когда ваша свекровь, миссис Шетток, спросила у вас, любит ли Эмили брокколи, вы сказали, что очень любит, в то время как на тот момент ответа не знали?

      – Да, но не могла же я заявить матери своего мужа, что не знаю, любит моя дочь брокколи или нет.

      – Почему не могли?

      – Потому что матери знают такие вещи.

      – Громче! – требует судья.

      – Я сказала, что матери знают вкусы своих детей.

      – А вы не знаете?

      У подсудимой сводит спазмом горло, она сглатывает, но слюны нет, небо словно облеплено тонким наждаком. Если бы меня заставили проглотить собственный язык,