Ютланд, брат Придона. Юрий Никитин

помню, – произнесла она с неохотой, – ты вчера задавил волка голыми руками, если это мне не приснилось, но то был какой-то дохлый волк. Он уже пришел мертвым. А что оленя ты как-то догнал…

      – То был хромой олень, – закончил он за нее.

      Она оживилась.

      – Да-да, точно! Я видела, как он хромал и бежал еле-еле!

      – А потом он сам себя зарезал, – сказал Ютланд, – содрал с себя кожу и нанизался кусочками на этот вот прут. Да, я подтверждаю… Хотя, правда, мы жрем уже не оленя, а барсука… но какая разница?

      Она нахмурилась, этот дикарь не стал спорить в лоб, а ее же слова умело поворачивает против нее же.

      – Все равно, – заявила она с апломбом, – ты ничто против настоящих артан!

      Он сдвинул плечами.

      – Я разве спорю? Значит, ты отказываешься от этого мяса?

      – Я так не сказала! – запротестовала она.

      – Да? – удивился он. – А я думал, что отказываешься…

      – С чего бы?

      – Как-то совсем не по-принцесьи, – обронил он, – жрать дохлого оленя. Ты во дворце наверняка все живьем глотаешь.

      – Я не отказываюсь, – сообщила она надменно, – а великодушно принимаю твой дикарский дар, снисходительно понимая, что у тебя больше ничего нет. Я добрая и милостивая.

      – Жри-жри, – ответил он. – Не торопись только, а то удавишься. Прынцесса!

      Она опустила ресницы, но рассматривала его пристально, стараясь, чтобы он не заметил ее внимательного взгляда. Похоже, этот пастух не позволит собой командовать, даже не соображает, дурак, что от ее слова зависит, дадут ему большую награду за то, что привез ее, или же бросят из милости пару серебряных монет.

      За спиной шелестнуло, она пугливо оглянулась. В дереве, под которым устроили ночлег, дупло такого размера, что там может поселиться семья медведей. А то и что-то пострашнее.

      Вчера она полночи ждала, когда оттуда что-то вылезет страшное и сожрет их, но как-то незаметно заснула, сама даже не поняла, как это случилось.

      – Почему у тебя такой худой конь?

      Он буркнул:

      – Я сам не толстый.

      – И хорт у тебя, – сказала она с презрительной жалостью. – Он не больной?

      – Не больше, чем ты, – сказал он враждебно. – У тебя тоже кости торчат, как у голодающей. Принцесс таких не бывает.

      – А какие они?

      Он подумал, ответил уверенно:

      – Конечно, толстые и пышные! Целый день сидят у окна и жрут сало с медом.

      Она скривилась.

      – Фу, какая гадость…

      Он, судя по его виду, уже насытился, а она продолжала есть, хотя в животе уже потяжелело. Вчера из гордости довольствовалась только малиной и земляникой, все ночь в животе бурчало от голода, а сейчас пора бы уже остановиться… но только после вон того кусочка…

      Ютланд терпеливо дождался, когда она закончит трапезу, а чтобы не смущать пристальным взглядом, отвернулся и рассматривал лес, вроде бы такой же, как и раньше, но что-то в нем изменилось из-за массового появления дивов.

      Она продолжала поглядывать на него из-под приспущенных