Ютланд, брат Придона. Юрий Никитин

к землей, но к другим искателями сокровищ удалось пробить ходы, где изумленные грабители могил обнаруживали огромные залы на большой глубине, там стены отделаны изумительнейшей мозаикой, секрет изготовления которой давно потерян, а гробы и постаменты для них сделаны из чистого золота.

      Говорят, в таких хранятся и великие сокровища, но для артан гораздо ценнее золота и драгоценных камней похороненные там рядом с легендарными героями их мечи и топоры, овеянные славой, подвигами.

      Кроме того, в курганах, где похоронены великие чародеи, волхвы, кудесники и волшебники, с ними лежат могущественные амулеты и даже талисманы, что дают воинам великую силу, а остальные – здоровье и мудрость.

      Солнце время от времени выныривает из-за плотных облаков, и тогда на головы и плечи обрушивается волна жара. Ютланд не обращает внимания, но он же пастух, дикарь, а ей открытое солнце вредно для белой кожи, она станет похожей на простолюдинку, хотя, как говорил ее мудрый отец, в каждом правиле есть исключения…

      Она поерзала, чтобы вывернуть голову и взглянуть в его неподвижное лицо.

      – Куда мы едем?

      Он буркнул:

      – В твой Вантит.

      – А дорогу знаешь?

      – Другие знают, – ответил он. – Не бойся, едем в ту сторону. А дальше подскажут.

      – Тебе дадут большую награду, – напомнила она важно, – сможешь купить себе целое стадо коров.

      – А мудрецы в Вантите есть? – спросил он.

      Она удивилась:

      – Зачем тебе?

      – Не твое дело, – ответил он с таким пренебрежением, будто отмахнулся от мухи.

      Она сказала резко:

      – Конечно, есть! В Вантите величайшие мудрецы и прорицатели! Вантит не любит воевать, потому у нас умные люди учатся наукам, а не истязают себя прыжками через коней с топорами в руках!

      Он презрительно поморщился, но смолчал, с женщиной спорить, что с эхом, все равно последнее слово останется за ней.

      Солнце, как ладошкой, прикрылось мелким пушистым облачком, детям так и объясняют: «солнышко зевнуло», Мелизенда ощутила, как жаркий зной отпустил наполовину. Они все еще несутся через глухие долины, чаще всего пустые, ни следа жилья, далекие горы горят под прямыми лучами солнца вызывающе ярко, конь то и дело перепрыгивает шумящие горные потоки, хотя и гор почти нет, а хорт то убегает, то появляется…

      Справа быстро проносятся почти голые холмы, странно облезлые, траве и кустам почти не удается зацепиться в каменных россыпях. Несколько раз под конскими копытами появлялась древняя каменистая дорога, но хорт несется напрямик, и конь тоже постоянно срезает эти петли.

      Он поинтересовался, не опуская на нее взгляд:

      – Не устала?

      – А если бы устала? – огрызнулась она.

      – Ну, не знаю, – ответил он. – Конь и хорт не отказались бы остановиться у ручья с чистой холодной водой. Но они могут мчаться и без отдыха.

      – А если бы они не восхотели остановиться у ручья?

      – Мы поехали бы дальше, – объяснил он.

      – Какой