Гуляйполе. Игорь Болгарин

медаль с надписью крупными буквами: «Да вознесет вас Господь». Образец вместе с соответствующими бумагами представили на высочайшее царское утверждение.

      Между тем Николай Второй старался забыть об этой войне, как о кошмарном сне. Поэтому он под представлением начертал: «В свое время». Дескать, надо подумать. Не время, мол, для этой медали, не та была война и не те результаты.

      Чиновники, побоявшись спросить, как понимать сию резолюцию, сочли, что царь несколько отредактировал предложенную ими надпись.

      Медаль с бессмысленной надписью «Да вознесет вас Господь в свое время» отчеканили в огромном количестве. И, поскольку на ее изготовление были истрачены немалые деньги, никто, даже сам государь, не решился отправить ее на переплавку.

      Ничего этого Омельян, конечно, не знал, хотя относился к медали своеобразно: с юмором и издевкой.

      Всматриваясь в лица друзей Нестора, он как бы пытался оценить каждого из них.

      – Надежни хлопци? – спросил он, склонившись к младшему брату.

      – За каждого можу поручиться. Вси караси из нашого озеречка.

      – Катерына, подай шапку! – попросил Омельян жену и продолжил: – Бонбы, револьверты – то солома. Я кое-шо похлеще ухытрився провезти. Той морячок подарыв… Прокламации. От эт-то бонба!..

      Он распорол ножиком подкладку своей старой солдатской папахи, достал несколько мятых, потертых на сгибах бумажек.

      Федос первым протянул к ним руку, но Нестор отобрал у него все бумажки, подвинул к себе. На правах брата и как бы указывая Федосу его место.

      – Пидкруты получше фитиль, Федос.

      И как только огонь в лампе ярко вспыхнул, поглотив сумерки, Нестор стал читать первую прокламацию. В ней было лишь несколько крупно отпечатанных призывов. Очень простых. Но своей новизной и яркостью они действовали на аудиторию и вправду посильнее разрыва гранаты.

      – «Долой само-дер-жавие!.. Долой царя!.. Хва-тит лить кровь на-рода! Поме-щи-чью зем-лю крес-тья-нам! Фабри-ки, за-воды – ра-бочим. Власть – Сове-там рабо-чих и крес-тьян-ских де-пу-татов»…

      – От это да! – хором произнесли Лепетченки.

      – А шо це за Советы? – поморщился Федос. – Так все ясно. А от Советы – це шо? Хто з кым советоваться буде?

      – А Советы… Советы – це… – хотел было объяснить Нестор, но только махнул рукой. – А хрен його знае, шо оно таке. У Антони спытаем, вин знае.

      – Ясно одно, – решительно сказал Федос. – Панив надо палыть, землю отбырать! И не ждать!

      Все молчали, вникая в такие простые и доступные разуму слова…

      Вечером Нестор принес листовки Антони. В хате собрались только самые надежные хлопцы – Семенюта, Каретников, Калашник, Лепетченки… Не было только Федоса. Никто не знал, куда он исчез.

      – Все верно. Вот только «власть Советам» – это не наше, – закончив чтение листовок, сказал Антони. – Власти как таковой у нас не будет, а вот просто Советы самых мудрых и влиятельных людей, к которым станут прислушиваться массы, – это другое дело.

      Но Махно в нетерпении вскочил:

      – Це