Гуляйполе. Игорь Болгарин

ним ночную добычу. Сперва несколько четвертных, затем червонцы, пятерки. Четыреста двадцать рублей. Сверху стопку купюр придавил серебряным слитком.

      – Все!

      – Не густо, – покачал головой Семенюта.

      – Сказав, шо дома гроши не держе.

      – Это правда. Богачи обычно держат деньги в банках.

      – От бы банк шарпонуть! – мечтательно сказал Нестор.

      – Ближайший банк – в Александровске. Охрана – человек двадцать. Может, и больше. Все с револьверами чи винтовками… Так как, будем брать банк?

      – Не! Лучше ще якогось подпанка приголубым. Не все ж оны держать деньги в банках. Може, хто в буфети чи под матрасом.

      Дня через два они повторили вылазку. На этот раз уже в масках. Разноцветных, сшитых из сатина, с прорезями для глаз и рта.

      Перед ними стояла перепуганная пара – хозяин красильной мастерской Иосиф Брук и его жена. Здесь и комнаты были победнее, чем у Кернера, и хозяева попроще.

      – Рабочий народ извиняется и просыть от вас, богатеев, помочи, – почти дословно повторил Махно свое первое выступление. – На одежку, на еду, на дохторов. Просым вас по-доброму. По вашей немалой возможности!

      Но хозяева, похоже, онемели при виде масок и револьвера.

      – Так шо? – спросил Махно, помахивая кольтом.

      – И быстро! Быстро! Времени нема! – страшно закричала другая маска голосом Федоса.

      Хозяева вздрогнули.

      – Я всегда… – пробормотал Брук, – и касса взаимопомочи… и когда што… и это… Вот и супруга подтвердит. Роза, подтверди!..

      Роза кивала, бессмысленно уставясь на револьвер.

      – От ты, Боже мой… Хлопци, пошуруйте! – скомандовал Махно.

      Щусь и Калашников стали шарить в столе, в шкафу.

      – Позвольте указать, – заговорил Брук, выставляя палец в сторону стопки книг на краю стола. – Там… под Брокгаузом…

      – Под яким ще Брогаузом? Де вин?

      Следуя указаниям пальца, Нестор догадался. Приподнял книги и увидел пачечку ассигнаций. Тоненькую, но зато она состояла из «широкоформатных» «катек» и «петек» – пятисотрублевых и сторублевых банкнот.

      – Так и запишем, – засовывая за пазуху деньги, сказал Махно, – сдача грошей господином Бруком в пользу неимущих людей була произведена добровольно. За шо вам велыке спасибо. Прощевайте. И тыхесенько сидить тут, пока… ну сами знаете, шо може буть в случай чого!..

      Они медленно, то и дело оборачиваясь, направились к выходу. И тут Калашник заметил на столике пузатый цветной бочоночек.

      – Глянь, копилка! – толкнул он плечом Нестора.

      Калашник взял бочонок и начал его трясти, надеясь услышать звон. Но копилка молчала. Заметил маленькую ручку, торчащую из донца бочонка. Крутанул ее: может, копилка откроется? Но она не открывалась, а на вращение рукоятки отозвалась мелодичным звоном.

      Калашник стал медленно крутить ручку, и хлопцы услышали незнакомую и чарующую музыку.

      На какое-то время они замерли, забыв, зачем пришли сюда и почему нужно торопиться.

      – То, панове, дочкина