Одиссей, или День сурка. Работы по поэтике. Илья Франк

ресницы, шершавые вспыхнули брови;

      Яблоко лопнуло; выбрызгнул глаз, на огне зашипевши.

      Так расторопный ковач, изготовив топор иль секиру,

      В воду металл (на огне раскаливши его, чтоб двойную

      Крепость имел) погружает, и звонко шипит он в холодной

      Влаге: так глаз зашипел, острием раскаленным пронзенный.

      Падения вниз как такового в истории с циклопом мы не наблюдаем. Но зато в ней есть сбрасывание вниз камней:

      <…> Так я сказал; он, ужасно взбешенный,

      Тяжкий утес от вершины горы отломил и с размаха

      На голос кинул; утес, пролетевши над судном, в пучину

      Рухнул так близко к нему, что его черноострого носа

      Чуть не расшиб; всколыхалося море от падшей громады;

      Хлынув, большая волна побежала стремительно к брегу;

      Схваченный ею, обратно к земле и корабль наш помчался.

      Длинною жердью я в берег песчаный уперся и судно

      Прочь отвалил; а товарищам молча кивнул головою,

      Их побуждая всей силой на весла налечь, чтоб избегнуть

      Близкой беды; все, нагнувшися, разом ударили в весла.

      Быв на двойном расстоянье от страшного брега, опять я

      Начал кричать, вызывая циклопа. Товарищи в страхе

      Все убеждали меня замолчать и его не тревожить.

      «Дерзкий, – они говорили, – зачем ты чудовище дразнишь?

      В море швырнувши утес, он едва с кораблем нас не бросил

      На берег снова; едва не постигла нас верная гибель.

      Если теперь он чей голос иль слово какое услышит,

      Голову нам раздробит и корабль наш в куски изломает,

      Бросив утес остробокий: до нас же он верно добросит».

      Так говорили они; но, упорствуя дерзостным сердцем,

      Я продолжал раздражать оскорбительной речью циклопа…

      <…>

      Так говорил он, моляся, и был Посейдоном услышан.

      Тут он огромнейший первого камень схватил и с размаху

      В море его с непомерною силой швырнул; загудевши,

      Он позади корабля темноносого с шумом великим

      Грянулся в воду так близко к нему, что едва не расплюснул

      Нашей кормы; всколыхалося море от падшей громады;

      Судно ж волною помчало вперед к недалекому брегу

      Острова Коз; и вошли мы обратно в ту пристань, где наши

      В месте защитном оставлены были суда, где печально

      Спутники в скуке сидели и ждали, чтоб мы воротились.

      Арнольд Бёклин (1827–1901), Полифем, бросающий кусок скалы в корабль Одиссея

      Одиссей и его спутники, оказавшись на корабле, по-прежнему под угрозой продолжения обряда инициации («голову нам раздробит и корабль наш в куски изломает»). Циклоп дважды мечет камень, один падает перед носом корабля, другой – за кормой. Он символически давит, разбивает корабль, который на данный момент сам становится мифическим зверем, внутри которого – посвящаемые. Не случайно и число «два» (два камня), подчеркивающее двойничество. Падение (причем в водную стихию) состоялось. Во-первых, потому, что сам циклоп