Жизнь волшебника. Александр Гордеев

выбора расписана во

      всех школьных учебниках истории. Понятно же, что выбирающий Богов должен быть выше их всех.

      А как иначе? Так вот представь, явились Боги к князю, как на конкурс, а он оказался способен по

      достоинству их оценить. Так что, князя-то Владимира нам следовало бы почитать на порядок

      выше, чем Бога. А почему мы держим такую величину за кулисами? Да потому что тогда вся эта

      историческая комедия станет слишком наглядной. Тогда многим станет очевидно, что на самом-то

      деле слишком жалок любой князь, чтобы иметь право выбрать Бога на века. А если такого права

      он не имел, так, значит, Бог, установленный его выбором, и не Бог вовсе, а ложь! Или, по меньшей

      мере, очень сомнителен. Ну, вот подумай: это что же выходит? Выбери в тот момент князь другого

      Бога, и весь народ со всей своей культурой по-овечьи тянулся бы сейчас за ним? А если так, то,

      выходит, и почитая нынешнего, «действующего» избранника мы всё равно те же овцы. Но мне,

      лично мне, стыдно быть такой овцой. Сам факт, что Бог был выбран или назначен, говорит лишь о

      его неестественности, чуждости, неорганичности. Богу свойственно приходить самому, как это

      происходило с языческими богами, которые присутствовали в культуре народа естественно!

      Более того, язычество и религией-то трудно назвать. Это было, скорее, неким красивым, в чем-то

      даже поэтическим оформлением естественных отношений между полами. Но все последующие

      религии, почти повсеместно сменившие язычество, принесли с собой политику, коммерцию, ложь,

      двойные стандарты. Язычество было системой взглядов, соединяющих с природой, с

      естественным течением жизни. А Христианство – это система противопоставления себя

      естественному. Язычество было рождено потребностью души человека, а христианство –

      амбицией управления другими. Язычество – религия местных богов, это выражение местной

      культуры, местного уклада, это религия национальная. А христианство – это религия «верхняя»,

      наднациональная, удобная для завоевателей. Язычник был свободен, а христианин – раб, слуга,

      овца. Язычник подчинялся богу, или идеалу, которого выбрал сам. Христианство же предполагает

      подчинение навязанному идеалу. Так что, никакого великого прогресса в переходе от язычества к

      христианству в духовном смысле не было. А был простой наглый обман.

      Роман сидит сжавшийся и притихший.

      – Знаешь ли ты, что означает слово «православие», «православная вера»? – снова спрашивает

      Иван Степанович.

      – Ну, наверное, правильная вера, – чуть подумав, отвечает Роман. – Там звучит «право».

      – А вот согласно независимым лингвистическим исследованиям, это читается не как

      «правильная» а как «правящая» вера. То есть, православная вера – эта та вера, которая служит

      интересам государства и помогает управлять народом. Православными ещё до христианства

      считалось княжеские боги, помогающие