Жизнь волшебника. Александр Гордеев

то там, то

      здесь, но чаще всего, конечно, около мужчин, застыло сидящих, как две зеркальные статуи

      мыслителей. Женщины к тому же и сами норовят выпроводить его от себя, особенно когда говорят

      об ожидающейся «покупке» маленького братика или сестрёнки. С мужчинами Серёжке спокойней,

      потому что они-то, напротив, от ожидания предстоящей «покупки» делаются всё более спокойными

      и степенными. Видно, мужики понимают в этом куда больше, чем женщины.

      Если Роман не занят с Иваном Степановичем, то сидит, разглядывая фотографические

      журналы с нижней полочки столика. Как и всякому своему увлечению, тесть отдаётся фотографии

      со всей страстью: в шкафу рядами стоят папки с его работами, журналы у него и советские, и

      зарубежные, непонятно где добываемые. И как только его энергии хватает на всё? Библиотека же

      у Лесниковых просто шикарная. Разглядывая корешки книг, Роман наталкивается на «Мифологию»

      и, вспомнив речь Серёги во славу античной культуры, с любопытством открывает книгу. И это

      становится обычаем: в гостях у родителей он либо играет в шахматы, либо читает «Мифологию»,

      ещё более интересную, чем журналы.

      – Удивительная книга, – замечает однажды Иван Степанович, обратив внимание на интерес

      Романа. – Языческая культура – это что-то!

      – Языческая? – удивлённо спрашивает Роман, потому что ещё со школьных времён

      определение «язычества» связывалось у него только с Древней Русью.

      – Разумеется, – говорит тесть. – Античность – это, безусловно, вершина языческой культуры, но

      поскольку сейчас мы превозносим христианство, победившее язычество, то будто специально

      забываем об этом. Ну, видимо, для того, чтобы христианство не проигрывало в сравнении. Однако

      взгляни хотя бы на архитектуру античности. Многие из сооружений, относящихся к так называемым

      чудесам света, были построены именно тогда.

      – Но почему же тогда язычество проиграло?

      – Да потому, что было естественным, не амбициозным, не предполагало даже, что нужно

      защищаться. А христианство оказалось нахрапистым, наглым, воинственным. Оно превратило

      религию, существовавшую ранее именно для души, в большой коммерческий проект и в

      инструмент управления.

      Что ж, мифология после этого комментария Ивана Степановича становится ещё

      притягательней. Однако, как ни интересна жизнь древних Богов и героев, но очень скоро их имена

      и разнообразные отношения друг с другом начинают путаться в голове. А почему бы не изобразить

      всё это в виде схемы на большом листе бумаги? Иван Степанович, наверное, сделал бы именно

      так. Приходится выпросить «Мифологию» у тестя, а на другой день купить в книжном магазине

      яркий плакат с портретом Леонида Ильича Брежнева и со словами «Хлеб – всему голова», чистая

      лощёная сторона которого вполне пригодна для хорошего дела.

      Ирэн вначале