Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу. Юлиан Семенов

меня на Дайренских переговорах. До свиданья, товарищи…

      БЛЮХЕР идет через всю сцену в свой кабинет. Там за богато сервированным столом его ждет человек в визитке. Это – УЧИТЕЛЬ хороших манер.

      УЧИТЕЛЬ. Доброе утро, гражданин министр.

      БЛЮХЕР. Доброе утро.

      УЧИТЕЛЬ. Прошу начать. Итак, мы остановились с вами на званом обеде. Вилку – вот эту, большую, а не маленькую, для фруктов, надо брать легко, кистью. Это – искусство – красиво держаться за столом. Повторите мой жест, пожалуйста.

      БЛЮХЕР. Так?

      УЧИТЕЛЬ. Нет-нет, мягче. Не жмите на вилку. Теперь гостю. Осторожно с тарелкой, она ваш союзник, но не враг. Вот-так, уже хорошо, очень хорошо. Ешьте непосредственно, не глядите на еду.

      БЛЮХЕР. Так картошка вкусная.

      УЧИТЕЛЬ. Это не важно. Еда – не суть, важен разговор за едой.

      БЛЮХЕР. Это точно.

      УЧИТЕЛЬ. Если вы так будете налегать на тарелку, она сколется.

      БЛЮХЕР. Это ни к чему.

      УЧИТЕЛЬ, Не пыжьтесь, не пыжьтесь, больше непосредственности.

      БЛЮХЕР. Как тут не пыжиться, когда на брюки каплет.

      УЧИТЕЛЬ. Каплет оттого, что пыжитесь. А ну, расслабьтесь! Совсем расслабьтесь! Вот так.

      БЛЮХЕР. Вы сами-то закусите. А то, верно, зло вас берет на меня смотреть.

      УЧИТЕЛЬ. Весьма благодарен. (Жадно ест.) А теперь очистите яблоко. Это хорошо. Кожуру не ешьте, это не принято.

      БЛЮХЕР. Витамины в ней.

      УЧИТЕЛЬ. Ничего не могу поделать – кожуру не едят. А теперь налейте вина даме слева. Нет. Обязательно правой рукой. Согните ее в локте. Хорошо. И улыбайтесь, улыбайтесь, все время улыбайтесь.

      БЛЮХЕР. Это с набитым-то ртом?

      УЧИТЕЛЬ. А вы помногу не заглатывайте.

      БЛЮХЕР. А вон вы поскольку глотаете…

      УЧИТЕЛЬ. Я же не на приеме у дипломатов. И не вздумайте цыкнуть зубом, это шокинг.

      БЛЮХЕР. Не буду. Спасибо вам, учитель.

      УЧИТЕЛЬ. Мы еще не отрабатывали ритуал поклонов и улыбок.

      БЛЮХЕР. Завтра, ладно?

      УЧИТЕЛЬ. Честь имею кланяться.

      БЛЮХЕР. Спасибо. До свиданья.

      УЧИТЕЛЬ уходит. БЛЮХЕР отходит к кушетке, ложится и засыпает.

      Картина седьмая

      Кабинет «Версаля». САШЕНЬКА ГАВРИЛИНА, ИСАЕВ, жокей ЛЯЛЯ и ГАВРИЛИН.

      ГАВРИЛИН. Бега – это вид припудренного сутенерства.

      САШЕНЬКА. Ты же сам играешь напропалую в преферанс.

      ГАВРИЛИН. Преферанс для русского интеллигента – единственная возможность жить разумом в разумном мире регионального риска. Нет, скорей, скорей в Париж. От бегов, от склок и крови.

      ЛЯЛЯ. Вот вы все говорите, говорите… Бега – вроде церкви: на какого попа нарвешься. Бега – это цирк на конной тяге. Вы бы на вашего любимого Фривейского поглядели, когда он играет. Глаза стоячие, сам белый, руки ледяные. Он мне предлагал: «Дай подвод на верную лошадь – любой контракт устрою».

      САШЕНЬКА. Зачем ему это?

      ЛЯЛЯ. Тут все кругом – рубли, а на бегах – доллары. Вот зачем. Если там выиграл – так это уж навсегда выиграл. Рубли у него есть –