Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу. Юлиан Семенов

них?

      МЕРКУЛОВ. Бросьте, миленький мой, хорошенький Кларк. Хитрите – так хитро. Вас волнует сейчас, как бы я пошагал плечиком-плечиком да с Дальнего Востока обратно к ним на острова, а здесь обосноваться.

      КЛАРК. Мистер Меркулов, вам следовало родиться американцем, мы умеем ценить юмор.

      МЕРКУЛОВ. Как бы мне американцем не пришлось стать. Сколько оружия-то дадите?

      КЛАРК. Этот вопрос, а также проблема танков и аэропланов находится в прямой связи с тем, какова будет ваша официальная позиция в дальнейшем.

      МЕРКУЛОВ. Не иначе, как совместную декларацию имеете в виду? Чтоб япошатки мои заурчали? Ладно, я все обдумаю. Теперь: мне надо твердо знать, чего хотите вы?

      КЛАРК. Только справедливости…

      МЕРКУЛОВ. Бросьте… Это вы для дамочек приберегите. Скорее всего, вас интересует передача Штатам Камчатки и Сахалина. Узнайте точно цену, гарантии, условия. И лично для меня: какие из ваших фирм заключат со мной договор на торговлю лесом, чесучой и трепангами.

      КЛАРК. Я запрошу Вашингтон сегодня же.

      МЕРКУЛОВ. Ступай с богом, миленький, ступай с богом.

      КЛАРК уходит. Появляется ФРИВЕЙСКИЙ.

      ФРИВЕЙСКИЙ. Генерал Тачибана.

      МЕРКУЛОВ. Не приму.

      ФРИВЕЙСКИЙ. Он видел, как от вас вышел Кларк.

      МЕРКУЛОВ. Скажи, что я занемог сердечным биеньем.

      ФРИВЕЙСКИЙ. Я немедленно вызываю вашего врача.

      МЕРКУЛОВ. Это жалким будет, будто мы боимся, оттого и выкозюливаем. Откажи в глаза. И Гиацинтова пригласи. А главком Молчанов пущай в резиденцию приедет с планчиком своим.

      ФРИВЕЙСКИЙ выходит. МЕРКУЛОВ наливает себе воды, выпивает лекарство. Входит ГИАЦИНТОВ.

      Получаешь задачу громадной значимости.

      ГИАЦИНТОВ. Почту за честь.

      МЕРКУЛОВ. Не надувайся, ты не индюк, а жандарм.

      ГИАЦИНТОВ. Это рядом.

      МЕРКУЛОВ. Шутки все шутишь, кровопийца. Так вот: к началу переговоров красных с японцами в Дайрене надо устроить сюрприз. Красным военным руководителем делегации будет некто Блюхер. Сильный парнишка. Так вот: его в Дайрене надобно и оставить. Сие – конец переговорам: за это морду бьют, а к тому времени и я с американцев уже все и выцежу. Ты Ванюшина осторожно к этому подготовь, чтоб он первым затрубил. Только осторожно, он острого не любит, он идеи любит, чтоб чисто все было, без крови…

      ГИАЦИНТОВ. Я выполню ваше задание. Князь Мордвинов уже в Дайрене.

      МЕРКУЛОВ. Хорошо. Теперь: у тебя все детали по плану кампании с Молчановым урегулированы?

      ГИАЦИНТОВ. Почти. Видимо, Дайренские переговоры определяют дату выступления?

      МЕРКУЛОВ. Я определю. Понял? Я.

      Штаб Блюхера. Эпизод происходит в центре сцены, на фоне рельсов, уходящих в Москву. Несколько столов, за которыми сидят шифровальщики. БЛЮХЕР в галифе и толстом джемпере сидит, ссутулившись, опустив голову на ладони.

      ПЕРВЫЙ ШИФРОВАЛЬЩИК. Концентрация белых войск в районе Соловьевки продолжает расти угрожающими темпами. Прибыла