Шпага д'Артаньяна, или Год спустя. Ораз Абдуразаков

не всегда победителем в схватке выходит нападающий. Когда король делает своим оружием вероломство, его особа перестаёт быть священной для подданных, и уж тем паче – для людей церкви. В этом деле мне видится лишь одно существенное затруднение…

      – Дозволено ли мне будет узнать, какое именно, монсеньёр?

      – У замысла есть голова, и даже неплохая, есть твёрдая рука и увесистый кошелёк, но ему не хватает шпаги.

      – Шпаги?..

      – Я знаю, вы возразите мне, что орден располагает целой армией. Но это всё не то, что нужно мне, и я с удовольствием сменял бы эти полчища на любого из моих друзей. Вот это были шпаги, клянусь честью!

      – С нами Бог, монсеньёр.

      – Да я не спорю, но это тоже не то. Поверьте, с д’Артаньяном, Атосом и Портосом я чувствовал бы себя намного увереннее, чем со Святой Троицей.

      Иезуит ничем не выдал своего религиозного возмущения, а может, он его и вовсе не испытывал.

      – В одном я уповаю на Господа, – с чувством сказал Арамис, – может, Он ниспошлёт нам такую шпагу. Воистину, это под силу только Всевышнему.

      – Господь не захочет унижения католической Испании, – убеждённо заявил д’Олива и перекрестился.

      Герцог д’Аламеда последовал его примеру, затем откинулся в кресле и с самым безмятежным видом принялся насвистывать старинный мушкетёрский марш.

      XV. О политике, стилистике и счетоводстве

      По завершении утреннего туалета, церемониал которого был подробно описан нами ранее, Людовик XIV велел Кольберу задержаться. Придворные, привычные к привилегиям суперинтенданта, разошлись.

      Король был в превосходном расположении духа, и проницательному министру даже не было нужды задаваться вопросом о причине этого довольства. Ему уже доложили, что весь прошлый вечер король протанцевал с маркизой де Монтеспан. Сияя доброжелательной улыбкой, Людовик обратился к Кольберу:

      – Не могу отказать себе в удовольствии заметить, что выглядите вы на удивление свежо, дорогой господин Кольбер. Вероятно, неплохо выспались?

      – Я имел дерзость улечься в десять часов, – смело отвечал Кольбер, умевший подобрать нужный тон в разговоре.

      – В десять, сударь?! – с неподдельным изумлением воскликнул король. – В десять?

      – Точно так, государь, – поклонился Кольбер, – в десять.

      – Это не слишком похоже на вас.

      – Вашему величеству, видимо, благоугодно осчастливить своего слугу воспоминанием о его трудах? В самом деле, на королевской службе я ещё ни разу не спал больше пяти часов в сутки.

      – Я об этом и хотел упомянуть, господин Кольбер. Именно ваше постоянное усердие и заставило меня удивиться внезапной сонливости в такой судьбоносный момент. Не примите же моё удивление за неудовольствие.

      – Как можно, государь! Впрочем, именно в этот судьбоносный момент я впервые за много лет спал спокойно.

      – О, извольте объясниться, сударь: всё это весьма загадочно и любопытно.

      – Ваше величество желает узнать, отчего на меня снизошло успокоение?

      – А