Шпага д'Артаньяна, или Год спустя. Ораз Абдуразаков

произнёс:

      – Так вот, любезный господин суперинтендант. Я желаю иметь право назначить королеве нового духовника.

      – Боже мой! – вырвалось у министра, изумлённо уставившегося на посла.

      «Что за бред!» – пронеслось в его голове: Кольбер уже сожалел о тех комплиментах, касающихся мудрости посла, которыми он поспешил наградить того.

      – Не стоит волноваться, – поднял руку Арамис, – я же не требую немедленной замены, да и её величество возражать не станет.

      – А-а! Это меняет дело.

      – Не правда ли? К тому же его преподобие, кажется, не молод?

      – О да, старик – шестьдесят пять лет, – ответил Кольбер, не сообразив, что названный священник – ровесник самого Арамиса.

      Но тот лишь задорно вскинул голову и сказал:

      – Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь в случае кончины отца Паскаля?

      – Само собой.

      – И вы уверены, что король прислушается к вам?

      – Вне всякого сомнения: ведь это я и рекомендовал преподобного Паскаля.

      – Я верю в вас, сударь. Завтра по окончании переговоров вам будут вручены четыре миллиона ливров.

      – Кто передаст мне их?

      – Не всё ли равно кто? Главное – вы их получите.

      – Верно. Но ведь…

      – Вас что-то смущает, господин Кольбер?

      – Не то чтобы… Но ведь ваша светлость ничего не получает взамен.

      – Как так? А новый духовник её королевского величества? Разве душевный покой дочери Филиппа Четвёртого, моего благодетеля, не стоит четырёх миллионов?

      – Безусловно, и я, поверьте, не отказал бы вам в этом и без денег, однако исполнение данного пожелания может затянуться на долгие годы, а мне бы хотелось…

      – Пусть это не беспокоит вас, милостивый государь. Я, право, ценю вашу щепетильность, но, знаете ли, неисповедимы пути Господа. Просто не забывайте своего обещания, и предоставьте Богу решать, когда вам сдержать его.

      И Арамис поднялся с ужасной улыбкой на устах, давая тем самым понять, что разговор окончен. Кольбер также встал и низко склонился перед герцогом. Он был спасён.

      XIV. Замысел Арамиса вырисовывается

      Посол покинул кабинет суперинтенданта, и тот же безмолвный помощник проводил герцога д’Аламеда до покоев, где его с нетерпением ожидал отец д’Олива. По взволнованному лицу своего преемника Арамис понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Приложив палец к губам, он обвёл апартаменты красноречивым взглядом и сел рядом с монахом.

      – О монсеньёр, – полушёпотом обратился к нему иезуит по-итальянски, – знаете ли вы, о чём в эти минуты рассуждают придворные короля Людовика?

      – Могу себе представить, – тихим голосом равнодушно ответил генерал на чистейшем римском наречии, – наверняка о нас с вами, преподобный отец. Это так понятно: ведь не каждый день ко двору являются послы. Хотя, – улыбнулся он, – как раз испанские амбассадоры что-то зачастили, и это также прекрасный повод посудачить. В общем, они говорят о нас, не так ли?

      – Нет, монсеньёр, не о нас с вами, а исключительно о вас.

      – Странно.