Шпага д'Артаньяна, или Год спустя. Ораз Абдуразаков

разумею форму изложения этих самых условий, терминологию и грамматическое построение предложений.

      – О, я не силён в грамматике, государь, но полагаю, что первенство в дипломатии принадлежит содержанию трактата, а не его стилистике.

      – И?..

      – Это значит, что послы не станут пенять на стилистические метаморфозы, если они не затрагивают сути проблемы, то есть буквы и духа договора.

      – Я именно это и желал узнать, спасибо. Договор при вас?

      – Вот он, государь.

      – Ну так вот, господин Кольбер, я непременно подпишу его сегодня.

      – Превосходно, государь. Я не сомневался в решимости вашего величества.

      – Говорю это затем, чтобы вы не волновались попусту. Скажу больше: в документ не будет внесено никаких изменений.

      – Рад это слышать, государь, ибо он полностью соответствует интересам Французского королевства.

      – Политических изменений, сударь.

      – Политических?

      – Ну конечно, политических. Я оставляю за собой право на стилистические исправления. Вы, может, хотите возразить?

      – Нет, государь.

      – Я так и думал. Да это сущие пустяки, и напрасно вы переживаете. Ради восстановления вашего душевного равновесия я внесу эту поправку прямо сейчас.

      – Поправку?

      – Да, всего одну. И она столь ничтожна, что господин д’Аламеда наверняка и не заметит её.

      – В таком случае стоит ли…

      – И в этом, и в любом другом случае – такова моя воля, – живо перебил его король, – и моим министрам следовало бы считаться с нею. Да полноте, господин Кольбер. Считайте это моим капризом или, если угодно, прихотью.

      Суперинтендант, знавший цену королевским капризам с точностью до денье, а также лучше других разбиравшийся, во сколько в конечном итоге обходятся казне прихоти Людовика, невольно напрягся в ожидании.

      – В договоре, кажется, есть пункт о ненападении Франции на испанские земли?

      – Ах, разумеется, государь. Это одно из главных условий… неужели ваше величество желаете править именно его?

      – Совсем незначительная поправка, сударь, имеющая к тому же своей целью воздать почести Габсбургскому дому.

      – Коли так, государь…

      – То вы не против, правда? Вы оправдали мои надежды, господин Кольбер: я знал, что вы сумеете оценить такой жест. В самом деле, в договоре то и дело упоминается Королевский совет, и гораздо реже – Карл Второй, который, несмотря на малый возраст, капризы её величества Марианны и устремления Дона Хуана, всё же король!

      – Вы, конечно, правы, государь, – согласился успокоенный Кольбер.

      – Думаю, да. Итак, вы согласны?

      – Всецело!

      – Я рад. Тогда благоволите внести поправку такого рода… Но прочтите прежде этот пункт.

      – Читаю, государь: «Французское королевство, в свою очередь, берёт на себя обязательство воздерживаться от любых враждебных действий против испанских владений, а также, буде в том…»

      – Довольно, сударь.

      – Но тут ещё не всё.

      – С меня хватит и этого. Видите, как я неприхотлив.

      – Я