Казаки в Абиссинии. Петр Краснов

bons mulets… Pour toi.

      – Bien[35].

      Лицо Магомета выражает какую-то необыкновенную хитрость.

      – Toi – n’a pas venir ici… Toi il ne faut pas. Moi – tout…[36]

      Я понимаю из этого, что покупка идет будто не для меня, а для него.

      – Allons, comme nous promenons. Toi dois regarder…[37] – И он тащит меня за собой в сомалийскую деревню, мы проходим мимо высоких заборов, хижин, своими мохнатыми крышами напоминающих наши захолустные деревушки. Там у одной хаты привязано три мула.

      – Toi n’a pas toucher, seulement regarder[38], – поясняет мне Магомет, и мы тихо проходим мимо. Два мула недурны, костисты и широки, третий мул худоват. Мы возвращаемся – Магомет на верху блаженства.

      – Bons mulets… C’est d’Obok[39].

      Начинается торговля, Магомет всеми святыми заклинает меня, что таких мулов я меньше как по 80 талеров иметь не могу. Я смело даю 40.

      – Хорошо, – грустно говорит Магомет. – Я переговорю с хозяином. Но это невозможно.

      – Как хочешь.

      Он уходит разочарованный и возвращается через полчаса, прося меня посмотреть их, и говорит, что он уже уладил дело за 70 талеров.

      Я накидываю 10 и даю по 50 за штуку.

      – Таиб, таиб[40], – говорит Магомет, и мы снова идем за город.

      Близок полдень. Солнце поднялось высоко и печет нестерпимо. Пот течет градом с моего лица, рейтузы прилипают к ноге. Теперь я смотрю мулов уже официально. Важный сомаль сидит на крыльце и хотя бы с места тронулся при моем приближении. Выводит и показывает мулов сам Магомет. На улице, куда их выводят, собирается толпа полураздетых сомалей. Они громко рассуждают между собой. Мулов выводят на веревках, накинутых глухой петлей на шею. Я осматриваю спины. Есть старые побои, но они заросли, ноги твердые, целые, года не очень большие. В общем, мулы недурны – они только очень забиты.

      Начинается отчаянный торг. Я упорно держусь на 50, Магомет настаивает на 60. Наконец сходимся на 55 – мулы взяты.

      – Soir a Ambouilli encore cinq, – показывает пальцами Магомет, – bons mulets, forts…[41]

      Вечером он является в лагерь верхом на гнедой арабской кляче, поседланной абиссинским седлом, и пригоняет с собою пять посредственных мулов. Опять отчаянный торг, наконец сходимся на 50 за каждого. Доходит дело до расплаты. Зову разводящего, вскрываем ящик, достаем талеры.

      Странный народ абиссинцы, сомали и арабы. У них в ходу только австрийские талеры чеканки 1780 года с изображением императрицы Марии Терезии. Их специально с этой датой чеканят в Австрии. Они не примут старого талера, им подавай новенький, чистый, с тонким изображением профиля австрийской императрицы. Вид наших новых талеров прельстил Магомета, и он стал покладистее.

      – Demain matin huit mulets – plus bon marche. Mahomed a dit[42].

      Потом, взглянув на наши 23 ящика, воздвигнутые пирамидой позади еще мало населенной коновязи, он дает мне добрый совет:

      – Dis achkers regarder argent. Arabes et Somalis tuer achker et prendre argent[43].

      – Et vois tu les fusils?..[44] – Ия показываю грозные винтовки караула.

      – Bon, bon

35

– Сегодня вечером – три хороших мула… для вас.

– Хорошо, (фр.)

36

– Вы не приезжайте сюда, вы не должны. Мне – все… (фр-)

37

– Ну мы как бы прогуливаемся, вы должны посмотреть… (фр.)

38

– Не трогайте, просто посмотрите (фр.).

39

– Хорошие мулы. Это Обок (фр.).

40

– Хорошо, хорошо.

41

– Вечером в Амбули еще пять… Хорошие мулы, сильные (фр.).

42

– Завтра утром восемь мулов – и дешевле. Магомет говорит (фр.).

43

– Солдаты смотрят на деньги. Арабы и сомали убивают солдат и делают деньги (фр.).

44

– Вот видите оружие? (фр.)