Страна Подсолнухов. Анна Богдановна Шулятицкая

способом устроены головки. Мысли их, в основном, трезвы. Но в отличие от мужчин, неприветливых властителей мира (какими они себя по ошибке считают), не умеющих как-то по-особенному выражать чувства, отличающихся бесхитростною прямолинейностью, они замкнуты, необычайно чувствительны и чересчур умны, чтобы говорить обо всём подряд вслух, а когда речь заходит о предмете поистине внушительном, они недолго раздумывают и, стараясь никого не задеть, выдают скорый, на первый взгляд, единственно верный ответ.

      – Ты заходил туда.

      – Куда это?

      – Дальше. Туда же бегали дети?

      – Нет, не ходил я туда.

      Я и сам уж не знал, насколько долго придётся мне поддерживать миф об исчезновении множества детей. Охотно было надеяться, что какие-то, потерявшиеся давным-давно дети (и меня тогда ещё не было на свете), не придут за мной с вилами и топорами, чтобы с неумолимою жестокостью убить наглого рассказчика историй, которые помогают чудесным образом захватывать особое внимание соседок.

      – Почему же? Если мы пойдём вместе, то ничего не произойдёт. Верно?

      – Ну да, испаряться веселее вдвоём.

      – Это совсем не смешно. Вот что за тем горизонтом? – спросила Юленька и глянула на меня нетерпеливо, точно ожидая исчерпывающего ответа, которого я, к сожалению, не сумел бы ей дать. – Правильно! Что-то должно же быть. Подсолнухи кончатся, и вдруг обнаружится!..

      – Земля, глупышка!

      – Но такая, на какую ступали только детские маленькие ножки. – Юленька замерла от переполнявшего её восторга и затрепетала ресницами в точности, как моя мать.

      Понимал умом я, что там не окажется неизвестная земля, но и отказывать Юленьке в утолении любопытства не имел никакого права.

      – Следы от детских ножек наверняка смыл дождь. Ну, хорошо, хорошо, пойдём. Поле не может длиться вечно.

      – Чувствую себя первооткрывателем. Ты боишься?

      – Чего же?

      – Ну, что мы, возможно, потеряемся, – сказала Юленька с твёрдою серьёзностью.

      – Брось. Мы уже не детки! Только они по глупости и наивности теряются. У нас так не выйдет.

      – Поверю на слово. Но если мне не удастся сегодня вечером укутаться одеялом – это будет твоя вина.

      – Моя, моя!

      Юленька поправила ремешок, осторожно приблизилась к полю и тронула шершавый тёмно-зелёный лист одного из подсолнухов. На нём лениво ползла мохнатая гусеница, которая, увидав странный объект (девчачью гладкую руку), медленно придвинулась к самому крохотному пальчику – мизинцу, – и уютно облюбовала его.

      Я думал, что все представительницы женского пола, обитающие в городах, начинают вовсю с тревогой шуметь при любом насекомом, что попадается им нечаянно на глаза в тот миг, когда они совсем не ожидают с ним встретиться, и потому выказал всем своим видом удивление. Какое счастье, что небылица, до сих пор существовавшая в голове моей, была развенчана!

      – Я ей понравилась, – сказала Юленька. – Из неё вышел бы смирный питомец. Да вот может она попортить