Саламанкеро. Анна Михалевская

Анабелла – может случиться все, что угодно.

      Матросы пьяно хохочут, толкают кого-то друг другу. Щуплая фигурка падает, и девушке кажется, она узнает бледное лицо. Фигурка лежит в луже крови, стеклянные темные глаза смотрят в небо. Мариза! Сейчас это произойдет совсем рядом.

      Матросы загоготали еще громче. Брайда собралась с духом и выскочила в переулок.

      – Эй! – громко позвала она и неловко замолчала.

      Матросы обернулись как по команде, продубленные вином и морским ветром лица расплылись в неприятных ухмылках. Не спеша вытащили ножи из двери хозяина-бедолаги и кольцом обступили девушку.

      От страха свело живот. Хоть бы палку по дороге подобрала, с тоской подумала Брайда.

      Картинки, наконец, исчезли, но легче от этого не стало. Мариза может появиться в любое мгновение – но, кажется, спасать придется уже не сестру, а саму Брайду.

      Матрос бесцеремонно дернул ее за капюшон, сорвал накидку. От сильного толчка девушка упала, но ее тут же подняли. Долговязый моряк подобрал оброненную шляпку, нахлобучил на голову, по-дурацки оскалился. Лапищи ухватились за воротник платья, с треском порвалась ткань, мороз защекотал голое плечо. Брайда полетела в чьи-то руки. От стыда захотелось плакать, но она только дохнула глубже и закричала.

      Матросы зашлись в приступе хохота.

      – Т-т-тень подери, отпустите ее! Немедленно!

      Нет, это была не Мариза. Моряков окликнул высокий худощавый юноша.

      Те лениво отбрехались. Парень бросил взгляд на девушку и сделал молниеносный выпад шпагой – долговязый остался без шляпки, зато с поцарапанным лбом. В другое время Брайда бы прыснула со смеху – матрос выглядел преглупо – но сейчас стало жутко. Долговязый выхватил нож, пошел на парня.

      Мир снова распался на картинки. Парень то умирал, как Мариза в ее воображении до этого, то оживал – девушка запуталась и перестала понимать, что происходит на самом деле.

      Мелькали ножи, клинок кромсал воздух и незадачливых моряков, раненые падали в грязный снег. Не менялся только взгляд парня – серьезный и тоскливый – и Брайда хваталась за него, как за последнее спасение.

      А потом квартал Баккарассе исчез. И матросы тоже.

      Юноша вымучено улыбнулся, убрал со лба слипшиеся волосы, шагнул навстречу. Девушка невольно попятилась. Парень заметил ее движение – остановился, снова улыбнулся одними губами, резко развернулся и пошел прочь. Крупные снежинки медленно садились на темные до плеч волосы – треуголку он потерял еще в начале драки, – падали на плащ. Брайде стало жаль юношу, захотелось догнать его, все объяснить. Но сил не было и перышко с земли поднять.

      Где искать Маризу? Она так и не появилась в переулке.

      Мысли спутались. Брайда медленно оседала в сугроб, в ушах противно шумело. Сквозь дурман вспомнилось: чтобы вернуться, надо сказать имя. А-на-бел-ла – по слогам выдавила из себя девушка.

      Капала с потолка вода, голос Анабеллы нараспев