История Смотрителя Маяка и одного мира. Анна Удьярова

Лейтери предпринял вторую попытку сбежать, но только растянулся на полу, разбив себе нос, так что из него полилась кровь. Он достал белый шёлковый платок, приложил его к лицу – и на платке тут же расцвели причудливые алые цветы.

      – Аккуратнее, лори, – пропела Кора. – Но вот нам как раз и тема для начала: придумайте мне пару строчек про кровь. Только без рифмы «любовь», умоляю вас.

      Лейтери непонимающе уставился на Кору. Кажется, он уже понял, что от этой безумной ему так просто не отделаться. Стараясь не думать о том, почему кинжал, припрятанный в сапоге, исчез, почему при попытке уйти рядом с ним вырастает невидимая стена, а в груди растёт и волнами подбирается к горлу непонятная тошнота, Королевский Птицелов мучительно соображал, что делать.

      – Ну же, это просто, – подбадривала тем временем Кора. – Стихи – это просто ритмичная речь. Как полк солдат на марше – так вам, наверное, будет понятнее. Слова идут в одном ритме, иногда сбиваясь, иногда устраивая перекличку созвучными словами – рифмами – вот это и есть стихи.

      – Я… я не могу. Я никогда не сочинял стихи, – выдавил Лейтери.

      – А вы попытайтесь, – не унималась Кора. – Всё когда-то бывает в первый раз, верно? Вот я никогда раньше не разговаривала всерьёз с настоящим птичником. Но, похоже, вы действительно не можете. Тогда я вам помогу. Вот, например, можно сказать так: «Кровь – это жизни изменчивый жаркий поток». Дальше?

      Лейтери оглушительно задумался. С его лица впору было рисовать картину медленного пробуждения мысли в каменном изваянии.

      – «Кровь из раны без остановки течёт», – сказал он, и тут же кровь из разбитого носа, которая почти остановилась, начала идти с новой силой.

      Платок из белого превратился в красный, а кровь всё не останавливалась. Лейтери в ужасе закричал, закрывая нос рукавом своего щегольского костюма, полами плаща – но всё было тщетно.

      – Ты задумала убить его? – встревоженно прошептал Сорел над ухом Коры.

      Она недовольно оглянулась, но ничего не сказала. Другие зрители застыли, как мыши при виде ядовитой змеи.

      Птичник ещё некоторое время корчился на полу, истекая кровью, когда Кора произнесла – перед тем как, взяв Сорела за руку, выйти из «Поэтикса» в беспокойную ночь Тёмного города:

      – Облечённые властью обречены:

      приручённые ими псы

      не знают пощады,

      терзая ночами своих хозяев.

      Наречённые смертными именами,

      пойманные во лжи, шпионы,

      охотники за головами,

      топчущие цветы со зла –

      им по этой тропе не пройти:

      облучённые светом седьмой луны

      упадут они замертво в яму –

      в ту, которую рыли для.

      Когда-нибудь, но пока

      ваша кровь – седьмая вода,

      так пусть ночь не оставит следа,

      кроме шрама в душе – на память.

      Глава 3

      3.1. Realibus

      3.1.1. Divinum opus sedare dolorem²⁶

      Дом

26

«Божественное дело – успокаивать боль» (лат.).