История Смотрителя Маяка и одного мира. Анна Удьярова

на четверть.

      Долора сидела под деревом, прямо на прохладной ещё подснежной земле. Она просто сидела и смотрела на свои руки в старом чёрном пальто, которое изрядно протёрлось и выгорело на солнце.

      – Долора, привет! – сказала Тэлли, и они с Верлином сошли с дорожки и подошли к ней.

      Унимо остался стоять в стороне, не отрывая взгляда от этой женщины. Ему вдруг показалось, что она – злая колдунья, которая только и ждёт, когда путники сойдут с тропы и заблудятся. Унимо сам удивился, какие нелепые мысли приходят здесь ему в голову. И одна мысль была ещё на редкость глупой: «Я схожу с ума».

      Долора подняла голову и посмотрела на тех, кто нарушил кокон её уединения. Унимо был уверен, что никогда прежде не видел таких грустных глаз. Они были цвета осенних листьев – какими они безропотно падают на подмороженную первыми холодными ночами землю. И ещё они были огромными. Или показались такими юному Ум-Тенебри – как показалось, что Долора смотрит только на него, её глаза заслоняют собой небо, переливаются через край, как кленовый сироп с блюдца рассеянного ребёнка, и вот уже он завяз в них и не может оторвать взгляд, как бы ему ни хотелось. Но ему, кажется, и не хотелось, потому что эти грустные глаза как будто что-то открывали ему – он словно видел весь мир с высоты птичьего полёта, мир, окрашенный в тёмные цвета, страдающий и не знающий покоя…

      Вдруг Унимо увидел перед собой спину Тэлли и удивлённо заморгал.

      – Найди себе другой объект для практики, хорошо? – сердито сказала Тэлифо. – Это мой друг.

      – Ничего ему не будет, твоему другу, – устало сказала женщина, поднимаясь и отряхивая землю со своего длинного пальто, которое придавало ей сходство с чёрной птицей.

      Она выглядела не молодой и не старой – возраст как будто терялся, без остатка растворяясь в её странном облике. Вокруг глаз были морщины, но когда она смотрела прямо, то их не было видно, поскольку казалось возможным смотреть только в её огромные печальные глаза. Несмотря на мрачный вид, она казалась доброй. Унимо внезапно почувствовал, что зря сравнивал её с ведьмой.

      Теперь они шли уже вчетвером, и Ум-Тенебри вслушивался в разговоры троих друзей, стараясь понять, кто они такие. Но их слова было очень сложно понять: он снова чувствовал себя маленьким мальчиком – сыном хозяина дома, которому разрешено сидеть со взрослыми и слушать разговоры отцовского клуба подпольных интеллектуалов, но никто не будет стараться говорить так, чтобы он понял. Или когда попадаешь в компанию ребят, которые знают друг друга с детства, – например, соседи по загородному дому его друга Майти – и, как бы все ни старались показать, что ты тоже свой, всё равно чувствуешь эти невидимые нити, на которых, словно на причудливом музыкальном инструменте, они играют музыку своего разговора. А ты становишься просто слушателем.

      Долора повела всех в укромное место сада, «куда никогда не заходят местные, потому что оно находится на пересечении трёх тропинок, что считается дурным знаком», – пояснила она со смехом. Это место оказалось действительно безлюдным,