Записки сержанта. Владимир Владимирович Чихнов

будет нашей прибавкой к зарплате.

      – Прибавят! Жди! – сомневался Валиев.

      – Не все сразу. Москва не сразу строилась. Все наладится. Таков закон жизни. Динамика, – не терял Леонид Иванович присутствия духа. – Надо быть оптимистом. Все будет хорошо. Вот увидите.

      – Чего смотреть? Жизненный уровень по сравнению с 1913 годом снизился наполовину, – рассмеялся Бобров. – Рабочий получает за свой труд гроши.

      – У меня жена работает бухгалтером в СМУ, – заговорил Бушмакин. – У нее зарплата больше, чем у меня. Она целый день сидит, а я стою у станка. Есть разница?! ИТР добавили зарплату, а рабочим – шиш.

      – Чего говорить, у ИТР больше зарплата, – ругался Пашков.

      Начальник цеха подошел.

      – Нет, все-таки интересно: рабочий – главная производительная сила, а зарплата у рабочего ниже, чем у ИТР, – насупился Ефимов.

      – Антон Васильевич, зарплата у меня не больше, чем у тебя, – с укоризной в голосе заметил начальник цеха. – Просто зарплата ИТР теперь приравнена к зарплате квалифицированного рабочего. А почему это сделали? Потому что никто не хочет работать мастером, терять в зарплате. Вот мастерам и добавили.

      – Пожалуйста, я могу освободить свое место! – И Леонид Иванович решительно шагнул в сторону. – Занимайте!

      – Рабочим тоже подняли зарплату, – не все еще сказал начальник цеха. – Раньше средняя зарплата у токаря пятого разряда была сто девяносто рэ, сейчас – двести сорок. Так что моя зарплата нисколько не больше вашей.

      – Валентин Петрович, речь идет не о вас конкретно, а вообще о ИТР, – пояснил Бобров.

      Начальник цеха ничего не ответил, закурил, пошел к себе в кабинет.

      – Да, товарищи, – спохватился Леонид Иванович, – чуть было не забыл с этими разговорами. Все не переговоришь. Мария Павловна не была на торжественном заседании, посвященном Первомаю. Я ее раньше отпустил с работы. Она у меня отпросилась. Разрешите мне от лица администрации завода, цеха и от себя лично поздравить Марию Павловну с высокими показателями в труде, пожелать ей крепкого здоровья и объявить ей благодарность. Мария Павловна у нас член совета смены, общественник.

      – Спасибо, – Хмелева сильно покраснела.

      – Кто не работает, тот и в почете, – мрачно вполголоса заметил Бушмакин.

      – Кто не работает, тот и ест, – буркнул Ефимов.

      – Поздравляю, Мария Павловна! Молодец! – встал Пашков, крепко, по-мужски пожал руку.

      – Пойдемте работать, – поднимал Чебыкин смену.

      Мария Павловна, конечно, все слышала, но не стала ничего доказывать ни Бушмакину, ни Ефимову, оправдываться. Да, Бушмакин работал лучше, но не принимал участия в общественной жизни цеха, спорил с мастером. Это было ему минус, его ошибкой. Ефимов тоже был спорщик. Мария Павловна никогда не отказывалась от работы, какой бы работа плохой, невыгодной ни оказывалась. Случалась работа и со стороны, левая. Чебыкин давал ее как «разная». Мария Павловна вида не подавала, что это левая работа, не спорила. «Какая разница, – думала она, –