Зачем учить математику. Иван Александрович Гобзев

себя травинкой рядом с ним, ничтожным муравьем и старался не стоять на его дороге, чтобы не быть случайно покалеченным.

      Боялся он физрука не зря. Юрий Петрович служил в Чечне и принимал участие в боевых действиях. Видимо, условия службы так повлияли на него, что он вернулся одичавшим и наполовину съехавшим. В каком-то смысле служба для него не закончилась, потому что армейский стиль жизни он старался привносить и на занятия физкультурой.

      Пока Юрий Петрович матерно болтал с кем-то по мобильному, Тихонов, Денисов, и Рыбенко занялись поиском длинных окурков, чтобы скоротать время. Сам Денисов не хотел курить, но помогал искать.

      – О, смотри, какой годный бычок в мусорке лежит! – заметил Рыбенко.

      – Да, но он весь мокрый, заплёванный.

      – Ну и что! Он высохнет, если закурить!

      – Вот и кури, а я нормальный поищу.

      Тихонову повезло – вскоре он обнаружил у бордюра приличной длины тонкий окурок с жирными следами помады на фильтре. Приятно было осознавать, что сигарету курил не какой-то противный слюнявый мужик, а молодая красивая женщина!

      – С чего ты взял, – сказал Денисов, – может, её курил напомаженный парень.

      – Вряд ли, – авторитетно заявил Тихонов, хотя и не знал, почему вряд ли.

      Встав за деревом, чтобы укрыться от прохожих и ветра, он закурил. Дым обжёг непривычные лёгкие, и он закашлялся. В тот же миг по телу разлилась приятная слабость и закружилась голова. Чтобы не упасть, он обнял ствол и прижался к нему лбом.

      – Кайф, – прошептал он.

      – О, смотри, я ещё нашёл, – закричал Денисов, поднимая над головой почти целую сигарету.

      И тут, словно шквал примчался, словно внезапное цунами обрушилось на берег или землетрясение перевернуло всё вверх дном – Тихонов не смог сразу понять, что происходит. Огромная тень возникла перед ними, сопровождаемая рёвом, и в следующее мгновение Денисов отлетел метра на три и грохнулся на газон.

      – Что, совсем охренели – курить здесь? – закричал Юрий Петрович. Да это был он, и это он, налетев, отвесил Денисову мощнейший подзатыльник.

      Денисов поднялся из грязи, держась за голову. Вид у него был испуганный.

      Юрий Петрович оглядел учеников бешеным взглядом, руки у него мелко дрожали.

      – Вместо десяти кругов побежите двадцать. Кто придёт последним, ещё пять. Ясно?

      Ученики покорно закивали. Стаханов, стоя в стороне, посмеивался.

      – Ну, чего встали, лохи? Бегом!

      Тихонов никаким спортом всерьёз никогда не занимался, поэтому не рассчитывал прийти первым. Вначале он, правда, рванул, задав бодрый ритм и другим, но метров через двести понял, что погорячился. Вскоре многие обогнали его, так что он оказался примерно посередине длинной змеи школьников, с грустным видом бегущих по весеннему бульвару. Кто в спортивной одежде, а кто даже в обычной – в тяжелой куртке, хлюпая зимними сапогами по снежной грязи. Пожалуй, нет ничего гаже вида земли в первые оттепели – тут и там в изобилии обнажается собачье дерьмо, и ты уже не идёшь по улице просто,