Фатум. Самые темные века. Генри Лайон Олди

империи Некромантов», комментарии к тому 1. Стр.36

      – Этот мост, – сказал Норт, – состоит на самом деле из трех отдельных. Видите – арки? Они круглые – это задумано, чтобы распределить нагрузку. Такой мост может стоять веками – и ничего ему не сделается. Камни держат друг друга.

      Самая надежная конструкция. Лучше пока ничего не придумано.

      Но его высота ограничена радиусом арки. Чтобы достичь нужной высоты и не потерять прочность, строители поставили три моста обычной высоты – но один на другой. Поэтому он так выглядит.

      Стефан хмыкнул.

      – Выходит, мы должны защищать не один мост, а сразу три?

      Норт задумался. Бесцветные ресницы – хлоп, хлоп.

      – Выходит, что так.

      – Красиво, – сказала Веселка. – А дальше что?

      – Дальше? – Норт озадаченно посмотрел на девушку.

      – Как нам его защищать? Тут некры будут со дня на день, а мы слушаем про эти… арки.

      – Арки хорошие.

      Веселка занервничала.

      – Кто спорит-то? Но мы можем его как-нибудь сломать? А?

      Лицо Норта мучительно напряглось.

      – Зачем? Его трудно сломать.

      Опять по кругу. Венемир потер шею, встал.

      – Скажем иначе: если вдруг понадобится, то мы даже разрушить этот мост не сможем? Верно, Норт? Я правильно понимаю?

      Норт улыбнулся. Простодушно, словно ребенок.

      – Скорее всего нет, капитан. Очень надежно сделано.

      – Ты так радуешься, будто сам его построил, – заметил Венемир.

      – Это… не я.

      – Знаю, что не ты. Эй, парень! Очнись. Мы начинаем войну за чертов мост. Придумай, как нам его сломать. Иначе мы тут все подохнем.

* * *

      Воевода привстал на стременах. Закричал гулким, хриплым голосом профессионального военного – и с легкостью перекрыл гул главной площади:

      – Некры прут! Отечество зовет!

      Молчание.

      – Ну и что? – спросили наконец из толпы.

      Воевода оглядел собрание, но различить наглеца не сумел.

      – Не «ну и что», а в оружие и всем взрослым сукиным сынам быть у вербовочного пункта. Немедля. Вот прям сейчас! А кто у вербовщика не будет, готовый пролить кровь за независимость родной страны, тому сукину сыну я башку проломлю сам вот этой железкой. Так, чтобы патрио… патриа… патритизм ушами пошел.

      Воевода взвесил в руке огромный шестопер. Люди переглянулись. Такой «железкой» можно было взломать крепостные ворота.

      – Так кому патритизму? – осведомился воевода. – Одним махом вогнать?..

      – Что такое «патритизм»? – тихо спросил один кмет у другого.

      Тот повернулся, оглядел его снисходительно:

      – Это когда твоя родная хата засрана и дырява, а ты ее все равно любишь и никакому ворогу не отдашь.

      Кмет почесал затылок.

      – Ну а если хата не засрана? Тогда что?

      – Любить незасранную хату любой дурак может, а ты засранную полюби. Вот это патритизм.

      – Подожди. А если в ней полы выскоблить и говно оттуда вычистить? А уж потом любить?

      Молчание. Умный