Фатум. Самые темные века. Генри Лайон Олди

покачал ключ на шнурке, наблюдая за игрой света на металле.

      – Идзи?

      Идзи поднял взгляд:

      – Из-за него все и случилось. Из-за чертова ключа. И комнаты, которую он запирал. И… и из-за любви, конечно.

      Гном помолчал.

      – Хотя изначально во всем виновата, думаю, все же она…

      – Она?

      – Марыся. Моя жена. Вернее, – он сделал над собой усилие, – жена моего приятеля.

* * *

      – Я знаю, что она натворила, но все равно не могу перестать ее любить. Кажется, появись она сейчас, помани пальчиком – и я бы бросил все, забыл все обиды и пошел бы за ней слепо, как телок на бойню. Иногда я просыпаюсь среди ночи, в слезах, как мальчишка, – только потому, что увидел во сне ее.

      Марыся, урожденная ад Визари. Ах, если бы вы знали, какая это женщина!

      Наверное, мы смешно смотрелись вместе – красавица и коротышка. Но я этого не замечал, потому что видел только ее. Одну ее.

      Однажды мне нужно было уехать по делам, и я оставил ей ключи от всего дома. Вот этот ключ. – Гном показал. Стефан громко рыгнул, нагнулся посмотреть. – Да-да, этот тоже… Говорят, что я предупредил – под страхом смерти не открывать дверь, которую он запирает. И говорят, она не выдержала. Женское любопытство. Говорят, это была коварная ловушка. Это неправда. Потому что ничего такого за дверью не было…

      Стефан зашевелился, но промолчал. Спросила Веселка:

      – Ничего?

      Гном помрачнел. Снял очки и начал протирать, словно не делал этого уже несколько раз раньше.

      – Идзи?

      – Там была химическая лаборатория.

      Веселка заморгала. Стефан поднял брови.

      – И все?

      – И все. Представьте себе, никаких женских трупов на крюках для мяса. Только колбы, пробирки, стеклянные змеевики, емкости с химикатами, горелки и перегонный куб. И несколько бутылей с готовой синей жидкостью. Мой главный коммерческий секрет. Никакой черной магии. Никаких убийств. Никаких мрачных тайн. Вообразите ее разочарование. – Идзи усмехнулся. – У нее оказался всего лишь муж-гном, помешанный на химии.

      Стефан разочарованно присвистнул. Похоже, он тоже ждал рассказа о зловещей комнате и женских трупах.

      – Но это тебя не спасло? – спросила Веселка.

      Идзи покачал головой.

      – Нет. Меня это точно не спасло.

* * *

      – Прошел слух, что у меня до Марыси было несколько жен, которых я уморил до смерти. А так как никто этих жен никогда не видел, то слух был убедительным. Обо мне начали шептаться. А я и в ус не дул. Как известно, последним об измене жены узнает муж… Позже оказалось, что Марыся сама распространяла слухи обо мне.

      – Какие?

      – Самые нелепые. Что я, например, занимаюсь по ночам черной магией и режу девственниц. Принимаю ванны из крови.

      Даже мой скромный вид, мою предупредительность и мой тихий голос стали находить зловещими. Мои очки пугали людей до дрожи. Меня стали избегать. Когда я появлялся, дамы бледнели и падали без чувств. Мужчины хватались за оружие.

      – Однажды я сделал вот так. – Идзи прихлебнул водки, Веселка вздрогнула. Гном мягко облизал губы кончиком