Сколько стоит корона. Катерина Коновалова

лордов совета опечалена неудачей Райта.

      Со стуком распахнулись задние двери, и в кабинет вошел король – он был без парадного облачения, но его голову венчала золотая корона, усыпанная рубинами и изумрудами и украшенная крупным бриллиантом, чистым, как капля родниковой воды. Над центральным зубцом, держа бриллиант золотыми когтями, распахнул крылья царственный орел.

      Король остановился возле трона, и милорды – кроме Дойла, который даже из большого уважения к брату не собирался прыгать вверх-вниз, – поднялись со своих мест и поклонились.

      – Приветствуем вас, милорды, – произнес Эйрих и мягким движением руки разрешил всем занять свои места. – Мы рады видеть вас за столом королевского совета. Особенно мы рады вам, любезный брат, – мы были бы глубоко опечалены, если бы черный замысел злодеев увенчался успехом.

      – Благодарю вас за заботу, ваше величество, – негромко ответил Дойл.

      – Мы хотели бы быть уверены, что виновные понесут соответствующее наказание.

      Губы Дойла дрогнули – не держи он себя в руках так хорошо, непременно улыбнулся бы. Эйрих предоставил ему блестящую возможность озвучить свою просьбу.

      – Ваше величество, разрешите просить вас… – начал он, и Эйрих тут же сказал:

      – Мы не будем сомневаться, когда речь идет о вашей жизни.

      Милорды замерли – кажется, даже дышать забыли.

      – Сир, человек, стрелявший в меня, признался, что действовал по приказу ведьм. Я прошу вас о разрешении провести обыск – в тех домах, в которых я сочту нужным. Если ведьмы попытались убить меня один раз, они сделают это снова. И, кто знает, как они поступят, если им улыбнется удача.

      Брови Эйриха сошлись к переносице.

      Кашлянул милорд Эск. Тихо сказал, как будто себе:

      – Как жить спокойно в стране, где в любой момент к тебе в дом могут вломиться, ища неведомо что?

      – Возможно, милорд, вам есть что скрывать? – так же тихо спросил Дойл. Эск побледнел, но оправдываться не начал, только провел рукой по короткой седой бороде.

      – Обыск в домах лучших людей столицы… – произнес король, – это не лучшее, что может одобрить монарх. Но мы не отступаемся от своих слов: если это нужно, мы даем разрешение.

      Дойл откинулся на спинку стула и прикрыл глаза – на сегодня он получил то, что мог.

      По одному заговорили милорды. Еще немного поговорили об обыске, потом перешли к своим делам – к налогам, военным учениям и будущим пирушкам. Дойл слушал их вполуха, но мало что пропускал – если бы какая-то из идей показалась бы ему опасной, он сумел бы отговорить от нее Эйриха. Но в этот раз милорды были скромны и даже скучны. Никто не просил новых статусов для своих земель, никто не желал поднять налог на торговлю с Остеррадом и даже никто не жаловался на жестокость Дойла, так сурово расправившегося с мятежом на севере.

      В тот момент, когда милорд Ойстер закончил свой пространный монолог