Сколько стоит корона. Катерина Коновалова

которыми можно было пользоваться так же, как пользуются кубками, когда хотят пить.

      Пожалуй, только однажды он встречал женщину, которая воистину продавала наслаждение – брала дорого, но отдавала больше. Ее привели к нему в последние месяцы войны в одном из гарнизонов под столицей Остеррада. И хотя у нее был на скуле лиловый синяк, а роскошные темно-каштановые волосы были опалены огнем, она держалась с таким достоинством, которому могла бы позавидовать королева. Ее привели как пленницу, а она только дернула бровью и назвала цену за свои услуги.

      – В противном случае, уважаемый синьор, – заявила она, – можете сношаться хоть со мной, хоть вот с тем кувшином – уверяю вас, разницы не заметите.

      Он швырнул ей кошель с золотом, а наутро всерьез задумался о том, чтобы забрать с собой после окончания войны. Не забрал – в тот же день ее насквозь проткнуло стрелой.

      Дойл мотнул головой, подтянул к себе сапог, но не надел и растянулся на кровати. Теперь, когда напряжение в паху не отвлекало, он мог серьезно подумать о том, что произошло накануне – и о том, что делать дальше.

      Покушение. Не удавшееся только благодаря тому, что подозреваемая в колдовстве леди Харроу спасла ему жизнь. Сообщение Эйриха о том, что его жена в бремени. И разговор. Тяжелый разговор.

      – У нас будет наследник, – объявил Эйрих. – Королева ждет ребенка.

      На мгновение Дойл опешил – он ожидал сообщения о катастрофе, о бунтах, чуме, нападении ведьм – но не о ребенке. Но потом почувствовал, как на губах невольно появляется улыбка. Королева выглядела довольной и надутой, как жаба, но впервые показалась ему почти приятной. Он опустился на одно колено перед ней, не думая о боли, и произнес:

      – Пусть хранит вас Всевышний, ваше величество.

      Королева сморщила востренький носик и прошипела:

      – Вам не обмануть меня этой льстивой миной, милорд Дойл. Я почти уверена, что вы уже думаете, как бы подлить мне в вино полынь-травы, чтобы уничтожить драгоценный плод.

      Дойл не отличался особой резвостью, но на ноги вскочил мгновенно, отшатнулся и спросил:

      – Что вы имеете в виду, ваше величество?

      Королева не успела ответить – Эйрих сжал ее плечо и мягко попросил:

      – Не говорите глупостей, моя королева. Вы знаете, что милорд Дойл – самый преданный наш сторонник, охраняющий наш с вами покой ежечасно.

      Королева ощерилась в улыбке и ответила:

      – Конечно, ваше величество. Простите, милорд. Верно, это из-за тягости – мои мысли путаются. Пожалуй, мне стоит прилечь.

      Она поднялась с видимым трудом, хотя на ее тонкой талии, еще больше утянутой цветными лентами, пока не наметилось хоть сколько-нибудь различимой округлости. Расторопный слуга кликнул придворных дам, и они увели королеву.

      – Прости ее, брат, – повторил Эйрих, когда они остались одни.

      – Она говорит только то, что думает вся страна, – дернул плечом Дойл. –