Закованный Прометей. Мученическая жизнь и смерть Тараса Шевченко. Иван Никитчук

Пусть будет «Кобзарь».

      Почему так назвал свой первый сборник Шевченко? Кобзарями на Украине называли народных странствующих певцов-музыкантов, которые ходили из села в село и под звуки старинного инструмента пели свои песни. Чаще всего пели кобзари о горькой доле народной, напоминали о различных исторических событиях из жизни народа… Шевченко назвал свой сборник «Кобзарь», так как и его стихи перекликались с теми горькими песнями. Впоследствии народ прозвал и самого Шевченко великим Кобзарем.

      – А ты мне нарисуешь кобзаря? – спросил Тарас друга.

      Штернберг любил Украину, чувствовал, как настоящий художник, ее природу. Он мог нарисовать одно наклоненное дерево, одну мельницу, или пару волов круторогих, но так нарисовать, чтоб ощутить за ними безбрежные степи и всю поэзию родной страны. Недаром, разглядывая эскизы, которые он привез с Украины, Великий Карл расцеловал его и сам мечтал поехать на Украину, пожить где-нибудь на берегу Днепра.

      И Штернберг нарисовал для первой книги своего друга Тараса рисунок. Сидит старый слепой кобзарь на завалинке, кобза возле него, смотрит на кобзаря внимательными глазами маленький мальчик в соломенной шляпе.

      – Спасибо тебе, брат, – сказал Тарас и крепко обнял друга.

      Долго молча смотрел на рисунок. Напоминал он ему детство и столетнего деда Ивана, и его самого, непоседу, всем интересующегося мальчика.

      Первая книга! Первый «Кобзарь»! С каким нетерпением ждет его выхода Тарас. Эх, жаль, нет Штернберга! По весне обнялся с ним Тарас в последний раз на набережной Невы, стоял долго, пока тот поднялся на корабль, с ним еще знакомый художник-маринист Айвазовский, – поехали счастливые в Италию.

      – Не забудь меня, Вася!

      В «Кобзаре» было стихотворение в четыре строки, посвященное В.И. Штернбергу:

      Поїдеш далеко,

      Побачиш багато;

      Задивишся, зажуришся, –

      Згадай мене, брате!

      Вася махал с палубы шляпой, кричал:

      – Заканчивай Академию! Буду ждать тебя в Риме! Вышли «Кобзаря» сразу же, как выйдет! До свидания, Тарасику!

      До свидания! Конечно, до свидания! Тогда думалось – увидится и в Риме, и на Украине, и в родной Академии… Но жизнь внесет свои коррективы: больше им не суждено было встретиться. Василий Штернберг вскоре заболел и умер в Италии…

      В это время круг знакомств Тараса очень расширился. Он начал больше встречаться с литераторами. В Петербурге были разные кружки, литературно-музыкальные салоны. Собирались у старого графа Виельгорского, у графа Федора Толстого, у Кукольников, у редактора «Художественной газеты» Струговщикова. Младшее поколение любило собираться у Панаева и Гребенки.

      У Гребенки Тарас впервые услышал о Белинском, талантливом молодом критике, о котором Панаев говорил с большим запалом. Действительно, статьи его обращали внимание всех, кто более-менее интересовался литературой.

      Тарас увидел Белинского на вечере у Струговщикова. Вообще это был замечательный вечер в апреле 1840 года. Собралось много знакомых и, конечно, Великий Карл.

      Зашел человек лет 32-х,