Смерть перед Рождеством. Кристоффер Карлссон

безопасностью. Он присвоил мне номер…

      – Какой?

      – Что «какой»?

      – Какой номер он тебе присвоил?

      – Пятнадцать восемьдесят четыре. – Оскар делает глоток из чашки, снова поглядывает на кого-то за моей спиной. – Эти исследователи – скрытный народ… Похуже AFA…

      – А как у Томаса было с личной жизнью, не в курсе? – Я доверительно наклоняюсь к нему, почесывая щеку.

      – А что с личной? – недоумевает Оскар.

      – Ну как… мужчина в его возрасте обычно… хотя бы думает о том, чтобы связать себя с кем-нибудь на остаток жизни. Как с этим обстояло у Томаса… претендентки были?

      – Без понятия… Я о них ничего не знал, по крайней мере.

      – А сюда он… захаживал?

      – «Захаживал» – неправильное слово. Бывал изредка.

      – У меня есть кассовый чек, из которого явно следует, что Томас Хебер был у вас на днях, а именно одиннадцатого числа. Есть основания полагать, что он встречался здесь кое с кем, чье имя или фамилия начинается на букву «Х». Ты в тот день работал?

      – Нет, я приехал домой только вечером, из Йончёпинга. Там была демонстрация.

      – А кто работал в тот день, можешь навести справки?

      – Ну… у нас нет бумаги с графиком, если ты это имеешь в виду. Придется обзванивать коллег, а мне сейчас некогда.

      – А посетители? – Я киваю на зал. – Из них кто-нибудь мог быть здесь в тот день?

      – Спроси их об этом сам, если хочешь. Но советую тщательно подбирать выражения.

      Я поворачиваюсь к залу. Люди за столиками заняты едой и разговорами. Несколько человек читают. Среди последних я выделяю мужчину с большой головой и маленькими, но по виду крепкими руками. На нем сине-серая кожаная куртка с приколотым на груди значком RAF.

      – Интересная книга? – спрашиваю я его.

      – Какого черта тебе нужно?

      – Поговорить.

      – Не расположен. – Он качает головой.

      – Даже если так… – Я устало вздыхаю, он поднимает глаза от книги. – Как насчет того, чтобы прогуляться со мной до бункера?

      В зале воцаряется мертвая тишина. Где-то за моей спиной вздыхает Оскар. За окном останавливается автомобиль. Маленький человек откладывает книгу в сторону, поднимается. Круглые, широко расставленные глаза делают его похожим на птицу.

      – Что ты о себе возомнил, в конце концов…

      Он на голову ниже меня, но это не имеет никакого значения. За его спиной поднимаются еще четверо, пятеро… Шаркают ножки стульев. Они окружают меня со всех сторон и смотрят, как смотрят на насекомое перед тем, как его прихлопнуть.

      Маленький человек делает шаг вперед и бьет меня кулаком в живот. Я чувствую, как из меня выходит воздух, падаю на колени, задыхаюсь. Над моей головой раздается смех. Я пытаюсь подняться. С неимоверным трудом, но это мне удается. Краем глаза замечаю, как в углу зала кто-то встает из-за стола и выскальзывает за дверь. Как будто женщина. Я опускаю глаза, жадно глотаю воздух. Все кончено. Круг мужчин все теснее. Я задеваю их руками, они наступают мне на ноги.

      При этом я не чувствую их ненависти или злобы. Скорее любопытство,