Смерть перед Рождеством. Кристоффер Карлссон

у него (или нее?) своя сеть контактов – значит, не все так безнадежно. Хеберу, во всяком случае, был нужен человек для опроса – не более.

      Три дня спустя ему повезло.

      16/3

      Контакт с 1599 установлен. Последние несколько дней я только и занимался тем, что искал ее. 1599 не имеет ни постоянного жилья, ни работы – ничего. Не думаю, что она от кого-то скрывается, просто предпочитает такой образ жизни. Так или иначе, она согласилась. Завтра мы встречаемся в студии.

      Итак, это женщина. Запись от 17 марта отсутствует. Заметка о встрече с 1599 датирована восемнадцатым числом. И она совсем короткая.

      18/3

      Респондентка 1599 припозднилась, но не разочаровала. Она вдохновляет меня на новые идеи. С другой стороны, подтвердилось кое-что сказанное другими IP. Надеюсь, наша беседа не окончена, мне нужно встретиться с ней по крайней мере еще раз.

      Далее 1599 пропадает из дневника почти на полгода. Во всяком случае, прямых упоминаний о ней нет. Но после беседы с ней тон заметок меняется. С одной стороны, становится уверенней, как будто Хебер определяется наконец с направлением работы. С другой – все чаще мелькают фразы, прямого отношения к исследованию не имеющие. В конце очередной заметки Хебер выражает намерение «на время забыть о проекте». Сходить куда-нибудь поесть с коллегами, поучаствовать в дебатах, наконец заняться студентами. Он планирует читать лекции политикам и активистам общественных движений. Последнее может вдохновить на новые идеи касательно работы. Время от времени Хебер замечает с сожалением, что коллеги никак не могут забыть о его политическом прошлом, от которого сам он давно отрекся.

      15/6

      Двенадцатая годовщина беспорядков в Гётеборге. Чему они могут научить нас, стокгольмцев? Я прочитал об этом серию лекций. Как всегда, для студентов, политиков, представителей власти. И, как всегда, аудиторию больше интересовало мое политическое прошлое, нежели научные изыскания. Чертов Антифашистский фронт… Когда я наконец развяжусь с ним! Я спрашиваю себя, насколько все это сейчас важно для меня и моей работы. Что бы сказали об этом мои респонденты? Что сказала бы 1599?

      Теперь я отчетливо представляю себе Хебера. Вот он стоит, повернувшись лицом к востоку, где-то на Биргерярлсгатан или Васагатан, где здания – безликие великаны из стекла и бетона. Лето. Жара. Солнце светит ему в спину. Мимо течет сплошной автомобильный поток. Потом он разворачивается к солнцу, и я наконец вижу его лицо. Теперь Томас Хебер не просто силуэт, он человек.

      Каждого из нас кто-нибудь да оплачет.

      В следующий раз она упоминается только в ноябрьских записях.

      25/11

      Есть много такого, что мне следовало бы записать, чтобы не забыть, но я не уверен, что могу доверить это бумаге. С другой стороны, могу ли я настолько доверять своей голове, чтобы держать это только в ней?

      1599 наконец объявилась. Некоторое время я ее сторонился (интересно, заметила ли она это?), потому что так дальше продолжаться не может. Все это слишком рискованно. С другой стороны, что-то в ней меня восхищает. Она спросила, почему я не связался