Смерть перед Рождеством. Кристоффер Карлссон

источающий узнаваемый запах дорогой кожи, парфюмерии и зимы.

      – Ты должен будешь написать заявление, – говорит Бирк. – Избиение полицейского при исполнении… Маленький левый экстремист свое получит.

      Я качаю головой.

      – Нам нужно наладить хорошую связь с ними. Если я напишу заявление, все будет кончено. Они нас возненавидят. Ты не заметил, кто выскочил из кафе почти одновременно с тем, как ты вошел?

      – Женщина, – отвечает Бирк.

      – Ты разглядел ее, хоть немного?

      – Да нет… – Он пожимает плечами.

      – Мне кажется, это была наша свидетельница, пятнадцать девяносто девять.

      – С чего ты взял?

      – Да просто… такое чувство.

      – Чувство, – повторяет Бирк и презрительно хмыкает. – Не лучший ориентир для полицейского.

      Я задумываюсь. Что ж, возможно, доля правды в этих словах есть.

      – Он назвал меня отвратительным копом.

      – Кто?

      – Тот, который попросил нас выйти.

      Бирк вздыхает:

      – Он прав, все мы такие.

* * *

      Вскрытие подтвердило, что Томас Хебер умер от удара ножом в спину. Лезвие было довольно длинное, между двенадцатью и пятнадцатью сантиметров, частично рифленое. Всадив, убийца повернул его в ране на девяносто градусов, разорвав при этом какие-то важные артерии в области сердца, названий которых Бирк не запомнил. Выводы патологоанатомов были однозначны: преступник знал, что делал, и Хебер оставался без сознания всего несколько секунд, от силы полминуты. Спустя одну, максимум две минуты он был мертв.

      За несколько часов до смерти Томас Хебер пил кофе и ел сэндвич, непереваренные остатки которого были обнаружены в его желудке.

      – Кто проводил вскрытие?

      – Хан, по счастью… Именно поэтому я так хотел присутствовать при вскрытии. Если б в теле было что-то ценное, Хан обязательно обнаружил бы это.

      Но ничего «ценного», выражаясь словами Бирка, в теле Томаса Хебера не оказалось: ни фрагментов кожи преступника, ни волокон – ничего. Кое-что удалось найти на его одежде, но совсем немного. «Основная часть материала утрачена вследствие неблагоприятных метеоусловий», как выразилась Мауритцон в рапорте, который Бирк успел просмотреть.

      Тем не менее на плече убитого осталось немного волокон ткани. Предположительно от перчатки, хотя даже это пока не удалось установить точно.

      – «Вследствие неблагоприятных метеоусловий», – повторяю я.

      – То есть виновата погода, – уточняет Бирк.

      – А на каком плече?

      – Что?

      – На каком плече следы волокон?

      – На левом.

      – Вот как, – говорю я. – Значит, преступник подошел сзади и положил левую руку на плечо Хеберу, по сути опершись на него, прежде чем нанести удар.

      – Возможно, – соглашается Бирк.

      – Это мои предположения, – поясняю я.

      Бирк паркует автомобиль в гараже при участке. Он выключает мотор, расстегивает ремень безопасности, но остается сидеть. И говорит:

      – Я «гуглил» насчет Хебера. Не считая пары профилей на наци-форумах,