Шпион, выйди вон!. Джон Ле Карре

Они будто были крупинками золота, которые он намывал из серой бюрократической почвы. – Насколько я могу понять из финансовых отчетов, почти все они сейчас активно работают. – Он сделал длинный прыжок. – Так я могу сказать ему, что вы возьметесь, правда? – протянул он довольно небрежно, словно этот вопрос был пустой формальностью, разрешив которую можно поставить галочку. – Вы возьмете эту работу, вычистите конюшни? Можете копать в любом направлении, просить все, что вам необходимо. В конце концов, это ваше поколение. Наследство, которое остается после вас.

      Смайли толкнул калитку загона и захлопнул ее за собой. Теперь они стояли друг против друга, их разделял шаткий каркас. На порозовевшем лице Лейкона появилась заискивающая улыбка.

      – Почему я говорю «Эллис»? – спросил он риторически. – Почему я говорю о «деле Эллиса», в то время как беднягу звали Придо?

      – Он работал под именем Эллиса.

      – Да-да, конечно. Столько скандалов тогда было, всех деталей не упомнишь.

      Промах. Покачивание правого предплечья. Выпад.

      – Он ведь был другом Хейдона, не вашим?

      – Они вместе учились в Оксфорде до войны.

      – И в Цирке все время в одной упряжке. Знаменитый тандем Хейдон – Придо. Мой предшественник постоянно это подчеркивал. – Он повторил: – Но вы никогда с ним не были близки?

      – С Придо? Нет.

      – Я имею в виду, он вам не родственник?

      – Упаси боже, – выдохнул Смайли.

      Лейкон вдруг снова смутился, но усилием воли заставил себя не отрывать пристального взгляда от Смайли.

      – У вас нет каких-нибудь эмоциональных или других причин, которые мешают вам выполнить это поручение? Вы должны высказать все начистоту, Джордж, – подчеркнул он озабоченно, как будто единственное, чего он хотел от Смайли, – это чтобы тот высказался начистоту. Оливер выждал секунду, а затем довел свою мысль до конца: – Хотя я не вижу серьезных аргументов для отказа. В нас всегда есть какая-то часть, являющаяся всеобщим достоянием, не так ли? Общественный договор – это палка о двух концах, и я уверен, вы всегда знали об этом. Так же, как и Придо.

      – Что это значит?

      – Господи, да в него стреляли, Джордж. Пуля в спине может считаться чем-то вроде жертвоприношения, не правда ли, даже в вашей сфере?

      Смайли стоял в одиночестве у дальнего края загона под деревьями, с которых капало, стараясь привести в порядок свои эмоции и отдышаться. Как застарелый недуг, раздражение застало его врасплох. Со времени своей отставки он постоянно пытался отрицать его существование, избавляясь от всего, что могло вызвать гнев: газет, бывших коллег, сплетен вроде мартиндейловских. После того как он всю жизнь усиленно эксплуатировал свои незаурядные мозги и казавшуюся безграничной способность запоминать, сейчас он всецело посвятил себя профессии забывания. Раньше он насиловал себя в чисто научных интересах, что служило довольно неплохой разрядкой при работе в Цирке. Но сейчас, когда он остался без места, это стало не нужно, абсолютно не нужно.