Планета в клетке. Александра Нюренберг

засовывали наших предков в виде безголовых коробочек. Тогда ещё начали для забавы делать их в виде фигурок. В основном, для детей.

      – А потом из-за детей и перестали. – Добавил король.

      Остролицый, слегка раздражённый тем, что его перебивают, ухмыльнулся.

      – Приучение к рабству, так это звучало. И они оказались правы. Этот жабёнок…

      – Маленький жаб.

      Остролицый не обратил внимания на филологические игры владыки. Он сделал жест нетерпения. Король Джонатан послушно заткнулся, тем паче, почуял уже – дела, и впрямь, припахивают тревогой. Не часто приятель его и глава разведки позволял себе дёргать плечом, вроде барышни, у которой финансовый отчёт не сошёлся со второго раза. Если честно – то совсем не часто. А по правде уж вовсе полуночной, то король мог бы припомнить только один такой случай.

      (Хотя с финансовыми отчётами в королевстве джентри постоянно проблемы.)

      – Этот родоначальник всех беглецов, оказался вещью в себе. – Проговорил остролицый мягко и спокойно.

      И король ответил в тон:

      – Что это значит?

      Остролицый помедлил.

      – Такая оплошность произошла только раз за всю историю, ваше величество. Даже и вы, и я, по нашей благоуханной юности, не можем помнить. И даже в Покорных нельзя отыскать сколько-нибудь приличных ссылок. Разве что открыть мифологический словарь. Сохранилось несколько разбросанных источников, и в них, пожалуй, можно разглядеть намёки на то, что произошло.

      – Говори яснее, шпион.

      – Ясности хочешь? Не дождаться ли нам светоносного Ярру? Или тебя устраивает призрачный и неверный свет, который так полюбился нашему народу?

      Джонатан молчал. Понял, что следует подержать паузу, если он хочет добиться вразумительного текста. И он правильно сделал.

      – Эпоха, когда появились «те», Джонатан, твоё величество.

      Король ничего не сказал.

      – Король ничего не сказал. – Задумчиво прошептал остролицый. – И он правильно сделал, клянусь первым безголовым Джентри.

      Джонатан взглянул на него из самого средоточия света Мен.

      – Ты приходишь сюда каждое полнолуние. – Заговорил он. – Клянусь, я знаю, почему. Что ты хочешь найти?

      Остролицый с почтительной усмешкой склонил подбородок.

      – То, что мне не принадлежит.

      – Ай-яй-яй.

      – Разве не ты назначил меня главою тайной службы?

      Джонатан угрюмо посмотрел наверх, на колыхавшиеся кончики трав.

      – Каюсь. Но я сделал это, ибо среди моего народа устойчивы предания о некой организации, столь же древней, как сам наш народ.

      – Фу-ты. Это ж детский фольклор.

      Они встретились взглядами, но Мен встряла между ними.

      Запись на неопознанном носителе.

      На планете покрылись зелёными лесами оплеухи от гигантских космических камней. Рисунки молний казались рукотворными в чёрном небе, которое было гораздо ближе тогда. Сама жизнь, всегда убеждавшая себя, что она себе и цель, и средство к существованию, почти забыла, что некоторые