Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Сергей Солоух

и вновь превращаются в слово (aby uhájili existenci zakroucených paragrafů).

      С. 70

      – Мне очень, очень жаль, – сказал один из этих черно-желтых хищников, когда к нему привели Швейка.

      Черный и желтый – цвета австро-венгерского флага. Кстати, в оригинале хищник не просто черно-желтый, а еще и прожженный (jeden z těch dravců černožlutě žíhaných).

      – Идите к черту, – пробормотало наконец чиновничье рыло.

      Замечательно то, что хищник, говоривший все это время строго на формальном, правильном чешском, побежденный и сокрушенный Швейком, вдруг переходит на демократичный разговорный. Становится человеком.

      «Vem vás čert, Švejku», řekla nakonec úřední brada (Vem вместо vezmi).

      См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 26.

      я вас вообще ни о чем не буду спрашивать, а прямо отправлю в военный суд на Градчаны.

      Градчани (Hradčany) – один из четырех исторических районов Праги (Старе Место, Малая Страна и Нове Место); в отличие от Нове Место и Виногради, где пока крутится действие романа, находится на другой (левой) стороне Влтавы. Расположен на высоком, доминирующем над городом холме. Ядром и центром Градчан является самый большой замок в мире – Пражский Град. Ныне резиденция чешского президента.

      Во времена Швейка военный суд и гарнизонная тюрьма находились на дальней от замка, западной стороне Градчан – Капуцинская улица, д. 2 (Kapucínská ulici, č. 2). Что же касается Швейка, то в точности, как это ему и накаркал черно-желтый хищник, именно туда и очень скоро заведет его неумеренный патриотизм (см. комм., ч. 1, гл. 7, с. 86).

      По дороге домой он размышлял о том, а не зайти ли ему сперва в пивную «У чаши», и в конце концов отворил ту самую дверь, через которую не так давно вышел в сопровождении агента Бретшнейдера.

      С учетом оставленного самим Гашеком непроясненным вопроса о местожительстве Йозефа Швейка, стоит, наверное, обратить внимание на то, что всякий раз, когда заходит речь о его доме (это там, где служанкой пани Мюллерова), всплывает пивная «У чаши», и, соответственно, улица На Бойишти. Еще раз Швейк посетит свой бывший дом и, как неизбежность, «Чашу» во время своей службы денщиком у фельдкурата Каца, что уж совсем не по пути, с учетом того, что фельдкурат жил в Карлине. Просто в другую сторону.

      Ну а затем и вовсе (см. комм., ч. 2, гл. 1, с. 276) в ответ на вопрос подпоручика на станции Табор «знаете, что такое дегенерат?» объявит:

      – У нас на углу Боиште и Катержинской улицы, осмелюсь доложить, тоже жил один дегенерат.

      См. также комм., ч. 1, гл. 5, с. 64. и ч. 1, гл. 7, с. 82.

      Кстати, семья юного Гашека три года проживала на углу Сокольской и На Бойишти (RP 1998). Так что вполне возможно, Гашек в романе просто оговорился, а вместе с ним и Швейк. Должно быть:

      – У нас на углу Бойишти и Сокольской улицы, осмелюсь доложить, тоже жил один дегенерат.

      См. также встречу «соседей» Швейка и Водичики: Несколько лет тому назад Водичка жил в Праге, на Боиште. Комм., ч. 2, гл. 3, с. 405.

      В пивной царило гробовое молчание.

      На самом деле речь идет о барной стойке, výčep (Ve výčepu panovalo hrobové ticho), это становится совершенно уже несомненным, когда через