Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Сергей Солоух

последнее местожительство Крал. Винограды, за преступление, состоящее в переходе на сторону неприятеля, государственную измену и т. д.

      Vidíme tedy, že dobrý voják Švejk odložil již před časem uniformu a obsadil malý obuvnický krám na Vinohradech, kde žil v bázni boží a kde mu pravidelně jednou za rok otékaly nohy.

      Знаем теперь, что бравый солдат Швейк отложил на время военную форму, приобрел маленькую сапожную лавочку в Виноградах, где жил в страхе божьем и где регулярно раз в год у него отекали ноги.

      В романе точного указания на место жительство Швейка уже нет, более того, целый ряд обстоятельств делает несколько сомнительной его прописку в Виногради, как это было в повести. Прежде всего мешают в это поверить любимая господа Швейка «У чаши», находящаяся в соседнем районе Нове Место, не слишком удобная для посещения жителю Виноград (см. комм., ч. 1, гл. 6, с. 71), а также слова доктора, явившегося к Швейку домой, о том, что сам он, доктор, из Виноград. (См. комм., ч. 1. гл. 7, с. 82.)

      С. 65

      Или, например, в «Бендловке».

      По мнению и Бржетислава Гулы, и Радко Пытлика, кофейня с официальным названием «Bendova kavárna» (по имени хозяев Яна Бенда и Марии Бендовой – Jan Benda a Marie Bendová) – популярное у пражской богемы ночное заведение на улице Сокольска (Sokolská ulice, Nové Město), практически на границе Нове Место и Виногради. Ныне уже не существует.

      Довольно долго резонным контраргументом считалось утверждение, что все названия кафе и ресторанов у Гашека в романе непременно в кавычках, а в данном случае в оригинале эти значки имени собственного не наблюдаются: Nebo v Bendlovce jsem dal jed noujednomu funebrákovi facku. Тогда речь могла бы идти об улице Bendlova в пражском Старом городе (Staré Město), ныне ставшей улицей Průchodní. Однако внимательный анализ рукописи романа, проведенный не так давно Йомаром Хонси (JH 2010), говорит о том, что правила «если название, то в кавычках» Гашек придерживается только в случае, если этому названию предшествует слово кофейня, ресторан, господа (hospoda “U mrtvoly”), а если нет, то и кавычек нет (k Teissigovi, U Banzetů, Represenťák), как, собственно, в этом отрывке (v Bendlovce). Что же касается блуждающей «l», то однозначность названий с этой буквой и без нее может подтвердить любой местный указатель тех лет, например «Полный обзорный справочник Королевства Чешского» (Úplný místopisný slovník Království Českého) Вацлава Котишка (Václav Kotyška) 1895 года (Бендловка см. Бендовка, Бендовска, Бендловка, Пентловка – Bendlovka viz Bendovka, Bendovská, Bendlovka, Pentlovka). А если же смущает расхождение окончаний – ka (Bendlova – Bendlovka), то идентичность одного варианта другому демонстрирует в романе сам Гашек, у которого Salmova улица вполне себе Salmovská.

      В общем, следует признать, что и Бржетислав Гула, и Радко Пытлик, честь им и хвала, не ошиблись. Бендловка не улица, не район Богниц, а кофейня на углу Сокольской улицы и Фюгнеровой площади (Fügnerovo náměstí). См. дополнительное свидетельство в пользу такого варианта в комментарии к непосредственно за этим следующему фрагменту.

      съездил я раз одному факельщику из похоронного бюро по роже, а он дал мне сдачи. Для того чтобы нас помирить, пришлось обоих посадить в каталажку

      В оригинале: jsem dal jednou jednomu funebrákovi facku. Funebrák – отнюдь не факельщик, а некий обобщенный, вообще – сотрудник похоронной конторы. От латинского funus – похороны, погребение