Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Сергей Солоух

о ней дали объявление в газету «Национальная политика»

      «Národní politika», она же «сучка». См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 43.

      статьи расхода секретного фонда государственной полиции, где значилось: СБ – 40 к.; ФТ – 50 к.; Л – 80 к.

      В оригинале буква одна – rozšifrovali položky tajného fondu státní policie, kde stálo: B…40 K, F…50 K, L…80 K atd. Понятно, что ничего меняющего или искажающего смысл тут нет, просто загадка без объяснения.

      С. 79

      Сенбернар был помесь нечистокровного пуделя с дворняжкой; фокстерьер, с ушами таксы, был величиной с волкодава, а ноги у него были выгнуты, словно он болел рахитом;

      Волкодав – вовсе не безликий охранник стад. В оригинале сказано řeznický pes (měl uši jezevčíka a velikost řeznického psa se zakroucenýma nohama), а это народное название ротвейлера.

      леонберг своей мохнатой мордой напоминал овчарку, у него был обрубленный хвост, рост таксы и голый зад, как у павиана.

      В оригинале все не так:

      Leonberger připomínal hlavou chlupatou tlamu stájového pinče, měl useknutý ohon, výšku jezevčíka a zadek holý jako proslulí psíci, naháčkové američtí.

      Овчарка тут – миттельшнауцер (stájový pinč), а вот zadek holý jako proslulí psíci, naháčkové američtí – это вовсе не голый зад павиана, а «голый зад знаменитой собачки – американского безволосого терьера». Гашек, неудавшийся заводчик псов, блистает здесь уникальными познаниями, а переводчик превращает его зачем-то в заурядного посетителя городского зоопарка.

      См. также комм. по поводу переклички с рассказом Гашека «Об одном ужасном псе», ч. 1, гл. 14, с. 206.

      Сам сыщик Калоус заходил к Швейку купить собаку…

      Любопытное примечание содержится в ПГБ 1929: «Калоус – знаменитый австрийский сыщик».

      А в ПГБ 1963 уточняется: «Калоус – известный австрийский сыщик в годы Первой мировой войны».

      К сожалению, подтверждения этому я не смог найти ни в одной другой книге о романе. Никто, кроме ПГБ, ничего не хочет рассказать о том, был ли на белом свете и чем себя прославил реальный detektiv Kalous.

      А вот выдуманного находим у самого Гашека в его рассказе «Как пан Калоус был сыщиком» («Pan Kalous detektivem» – «Karikatury», 1913). О пенсионере, решившем стать чешским Шерлоком Холмсом:

      že nejsou u nás vůbec možni detektivové velkých světových jmen, jako Nick Cartres, Holmes, Kuřátko Newyorské a podobně.

      Jak by se krásně dala takovým vynikajícím mužem doplnit kulturní historie našeho národa.

      Máme, pravda, básníky, máme malíře, spisovatele, sochaře, hudební skladatele jmen slavných a vynikajících. Jen detektivy nemáme. A kteří jsou, nestojí za nic. Z deseti vrahů najdou u nás 0,05 procent pachatelů, a to jistě jen náhodou.

      потому что нет у нас пока на весь свет прославившихся великих сыщиков, таких как Ник Картер, Холмс, Нат Пинкертон и им подобные.

      Как было бы хорошо подобной выдающейся фигурой обогатить культурный фонд нашего народа.

      Есть у нас поэты, есть художники, писатели, скульпторы и композиторы известные и выдающиеся. А вот детективов нет. А те, что есть, недостойны своего звания. На десять убийств раскроют 0,05 процента и то случайно.

      Кроме этого закончившего сумасшедшим домом старичка встречается и еще один носитель той же славной фамилии в рассказах Гашека. Прямо в названии. «Похождения государственного советника и школьного инспектора Калоуса» («Dobrodružství vládního rady a školního inspektora Kalouse» – «Karikatury», 1909).

      Глава 7. Швейк идет на войну

      С. 80

      В