Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Сергей Солоух

odvedl na III. třídu). Бржетислав Гула в своем комментарии к этому месту (BH 2012) указывает на полное сходство системы классов (первый, второй, третий), существовавшей на транспорте и в общественных (включая и лечебные) учреждениях Австро-Венгрии. Согласен с этим и Милан Янкович (MJ 1968): III класс, пишет он, отделение для неимущих (na třetí třídu – na oddělení pro nemajenté). Соответственно, можно предположить, что первоначально Швейка приняли по первому классу – как человека достойного и с достатком.

      Так как Швейка выписали из лечебницы перед самым обедом, дело не обошлось без небольшого скандала. Швейк заявил, что если уж его выкидывают из сумасшедшего дома, то не имеют права не давать ему обеда.

      Между прочим, неудачливый самоубийца и писатель Ярослав Гашек тоже не хотел покидать психушку. В сохранившейся истории его болезни имеется запись:

      26.2. Chce zůstat nějaký čas v ústavě, aby prý si odvykl pití.

      26.02.(1911) Хотел бы задержаться в институте, по его словам, чтобы отвыкнуть от пьянства.

      Следующая, впрочем, такая:

      27.2. – je propuštěn vyléčený.

      27.2 – выписан как излечившийся.

      Скандал прекратил вызванный привратником полицейский, который отвел Швейка в полицейский комиссариат на Сальмовой улице.

      В оригинале Salmová ulice. Настоящее название Сальмовска (Salmovská). О равнозначности пишет в своих воспоминаниях (GO 1948) Густав Опоченский (за ними на Сальмовку (на Сальмовой улице тогда был полицейский комиссариат) – přišel za nimi na Salmovku (v Salmové ulici bylo tehdy policejní komisařství). В любом случае, это все в том же районе Нове Место. И все по-прежнему в радиусе пешей прогулки. Полицейский комиссариат находился в доме номер 20. Снесен. Ныне на этом месте дом 22/507.

      Еще раз упоминается в романе во время пешего марша по Галиции, см. комм., ч. 1, гл. 5, с. 65.

      Глава 5. Швейк в полицейском комиссариате на Сальмовой улице

      С. 61

      Полицейский инспектор Браун обставил сцену встречи со Швейком в духе римских палачей времен милейшего императора Нерона. И так же свирепо, как они в свое время произносили: «Киньте этого негодяя христианина львам!».

      Нерон, христиане – многолетний фельетонист продолжает сыпать историческими параллелями, которые будут казаться искусственными до внезапного и полного своего художественного оправдания смыслом и композицией будейовицкого анабазиса Швейка. См. также вставной фельетон, ч. 1, гл. 14, с. 194. И комм., ч. 2, гл. 2, с. 321.

      – За решетку его!

      В оригинале: za katr (Dejte ho za katr!). Это дериват от немецкого Gatter – решетка, штакетник. Да и все выражение – калька с немецкого: Wirf ihm hintern' Gatter. В чешском мрачноватым образом перекликается со словом палач – kat.

      В ПГБ 1929 инспектор говорит «Под замок его».

      Швейк, освоивший в тюремных скитаниях жаргон, сам позднее употребит выражение posadili za katr. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 375.

      С. 62

      «Ну вас к черту, петухи!»

      Петухи – полицейские. Как совершенно верно указывает в своем комментарии ПГБ 1963, прозвание возникло по очень простой причине: на форменных шляпах пражские полицейские носили что-то вроде султана из черных петушиных перьев.

      Петушиные перья