Долина каменных трав. Владимир Прягин

свои приятные стороны. Мух бы ещё поменьше – было бы вообще замечательно.

      Солнце садится – малиновое, набрякшее, переспелое. Я говорю лениво:

      – Завтра, похоже, ветер поднимется.

      – Лишь бы дождь не пошёл.

      Ноги гудят после долгого перехода, зато в животе – приятная сытость. Радует мысль, что сегодня уже не надо никуда торопиться. Всего и делов-то – сидеть и ждать, пока ночь наступит. Ну и надеяться, что враги не придут…

      – Митя! Заснул, что ли?

      – А? Извини, задумался.

      – Я спрашиваю, чем ты займёшься, когда всё закончится. Вот, предположим, разобрались мы со стынь-каплей, получили от реки помощь. Кречет и его подельники больше не донимают, пасека спасена. Что тогда?

      – Да я как-то и не задумывался. Буду жить как раньше, школу закончу…

      – А после школы?

      – Не решил ещё. Ну а ты?

      – А я стынь-каплю использую для того, чтобы вернуть из ссылки родителей, а потом они меня заберут обратно в столицу, на материк.

      – Наш остров тебе не нравится?

      – Ну почему сразу «не нравится»? Он хорош на свой лад. Вашу зиму я, например, обожаю – мороз, сугробы, катки. В столице такого нет – там снег если выпал пару раз в год, то уже событие. Просто жизнь тут у вас размеренная, дремотная – трудно привыкнуть, особенно на первых порах.

      – Ты давно уже тут?

      – Три года. Сразу после того как…

      Замолчала и махнула рукой. Я, чтобы её отвлечь, спрашиваю в шутку:

      – А меня на материк пригласишь?

      – Конечно, – отвечает она серьёзно. – Если у нас всё получится, как задумано, то я буду тебе обязана. А я такие вещи не забываю, можешь поверить. Да и вообще, у меня не так уж много друзей, чтобы ими разбрасываться. Поэтому я очень надеюсь, что после нашего приключения мы в любом случае продолжим общаться.

      Солнце тем временем уже скрылось, сумерки наступают. Смотрим – на пирс выходит худой долговязый парень (конюх с постоялого двора, кажется), тащит с собой ведёрко. Дошёл до самого края – там стоит деревянная колода, а на ней чаша. Или тазик, если уж без прикрас.

      Ага, начинается бесплатное представление.

      Парень поднял ведро и высыпал что-то в тазик. Нам издалека не видно, что именно, но мы и так знаем – синий уголь. На удивление бесполезная штука – тепла почти не даёт, света тоже, поэтому и стоит гроши. Только и годится, что для таких вот фокусов.

      Конюх, руки отряхнув, чиркнул спичкой, и над посудиной поднялось бледное голубоватое пламя, почти прозрачное. Русалочий костёр, так его в народе прозвали. Будет гореть всю ночь – считается, что русалки из воды вылезают, чтобы полюбоваться. В глаза их, правда, никто ни разу не видел, но это мелочи – придумано, собственно, не для них, а для проезжающих путников, чтобы обратили внимание. Глядишь, кто-нибудь из любопытства и остановится, а там и заночевать решит, комнатёнку снимет. Голь на выдумки хитра, да.

      Мы с Лизаветой посмеялись и сидим дальше.

      Стемнело, голоса на пристани