Долина каменных трав. Владимир Прягин

комар над ухом как зазвенит!

      Я подскочил, озираюсь. Что за ерунда? Какой ещё камень? Это мне, похоже, кошмар приснился – по следам той утренней свистопляски. Спасибо комару – разбудил…

      Выглянул в окно – луна уже высоко, и цвет чуть-чуть изменился. Теперь она как старая латунная пуговица. Звёзды помаргивают, духота отступила – дело далеко за полночь. В доме тихо.

      Пора.

      Я так рассудил – утром смыться из дома будет труднее. То есть, конечно, за ворота шмыгнуть несложно (я же не на цепи сижу), но кто-нибудь из родни случайно может заметить. Тогда они всполошатся и ещё, чего доброго, кинутся догонять, а мне это как-то не улыбается.

      А ещё я заново припомнил все рассказы и побасёнки про речную волшбу, какие мне доводилось слышать. Там чётко нигде не сказано, когда лучше смотреть на реку сквозь ледышку: кому-то днём повезло, а кому-то ночью. По-разному бывает. А коли так, то и мне надо не только днём попытаться, но и в потёмках. Верно ведь? Если не получится – подожду до прихода Лизы.

      Вырвал из тетради листок, положил на подоконник и, лампы не зажигая, накорябал – не волнуйтесь, мол, меня не украли. Отлучился сам по важному делу, вернусь к обеду.

      Взял куртку на случай, если к утру ещё посвежеет, запихнул её в котомку. Хотел уже из комнаты выйти, но что-то мне не даёт покоя – не пойму, что. Предчувствие какое-то неприятное. Постоял я, подумал и вытащил из тайничка за комодом свой серебряный рубль, подаренный Андреем на именины. Ну и медную мелочь тоже всю сгрёб, какая была. Печёнкой чувствую – пригодится.

      Дверь приоткрыл тихонько, выбрался в коридор. Половицу скрипучую обошёл вдоль стены, спустился по лестнице. Внизу опять замешкался на минуту – может, думаю, в погреб быстро метнуться, еды с собой прихватить? Колбасы копчёной пару колечек? Но решил в итоге – лучше не надо, а то уроню там что-нибудь, перебужу весь дом, и хитрый план пойдёт псу по хвост. Нет уж, потерплю сегодня без завтрака.

      Через двор прокрался без приключений, юркнул в калитку, иду по дороге к дубу. Мыслишка свербит – а вдруг тот патлатый хрен, что меня письмом осчастливил, до сих пор в засаде сидит, высматривает? Но, к счастью, обошлось, никого там не оказалось. Оно и понятно – в такое время даже сволочи отдыхают, только я никак не угомонюсь…

      Хотя гулять сейчас – одно удовольствие: ночи стоят тихие, тёплые. При луне всё вокруг какое-то необычное, незнакомое. Подсолнухи стали почти бесцветные, листьями шелестят, когда ветерок с реки долетает. А наверх посмотреть – вообще красота, звёзды рассыпаны как пшено для кур во дворе.

      Вышел на берег, сел на свой бугорок. Волны блестят под звёздами, филин где-то гукает по соседству. Получается вроде и жутковато, но зато как-то сразу верится – да, в такой час можно и с колдовством попробовать.

      Взял ледышку, припомнил Лизину «концентрацию».

      Вдох-выдох, сердце – раз-два, филин одобряет: «Угу!»

      Никто на этот раз не мешает, пароходы воду не мутят. Волны пришёптывают тихонько, и время вместе с ними уплывает куда-то. То, что днём со мной было, кажется теперь далёким, ненастоящим. Будто