Ржавые листья. Виктор Некрас

Военег Горяич узнал только когда тот подъехал вплотную.

      – Варяжко!

      – Я, воевода.

      Гридень перевёл дух, утираясь от пота, льющего по лбу потоком.

      – Тебя князь послал? – Волчий Хвост ещё ничего не понимал.

      Варяжко чуть усмехнулся и покачал головой.

      – Мёртв князь, – процедил он сквозь зубы. – Нет, князя, нет! Понимаешь, воевода, нету!

      Волчий Хвост молча слушал рассказ Варяжко, опершись на стол локтями и мрачно уставясь в одну точку. Глиняная корчага с пивом опустела почти наполовину, воевода изредка ворочал чуть пьяными глазами, но молчал. В углу придорожной избы также молча и жадно слушал гридня хозяин, у которого они приютились на постой. Его домочадцы давно уже спали, а самому ему не спалось – не давало спать несносное, нелепое, непонятное любопытство, вечно дающее удовольствие мужской душе известным осознанием причастности к высоким государским делам.

      За небольшим слепым волоковым окошком, затянутым бычьим пузырём, шумел дождь, равномерно шелестел по камышовой кровле мазанки, стекал на траву, стучал по листве.

      – Вот так, воевода, – закончил Варяжко.

      Волчий Хвост молчал. Он не знал, что делать дальше. А гридень беспокойно отложил в сторону обглоданную кость, сглотнул последний кусок печёного мяса и в лоб спросил:

      – Что ты думаешь делать?

      – А чего ты от меня ждёшь, Варяжко? Войны?

      Гридень молча кивнул, глядя на воеводу требовательно-горящим взглядом.

      – Это, вестимо, можно, – задумчиво сказал Волчий Хвост. – То, что у князя Владимира воев больше, ничего не значит. У него там треть войска – необученные. Ижоры, корелы, чудь да весь. Другая треть – новогородские лапотники да шильники, впервой на войне, Киев пограбить пришли. Мои вои их сметут. И варягов побьют, пожалуй, и дружину Владимирову.

      – Ну?! – Варяжко напрягся, вцепившись пальцами в стол, – казалось, он сейчас сломает доску пополам.

      – Только зачем?

      – Как это? – Варяжко в бешенстве вытаращил глаза.

      – Кто за нами пойдёт? – Волчий Хвост мрачно усмехнулся. – Ведь князь мёртв. За что воям драться?

      Варяжко молчал.

      – Не знаешь? – Волчий Хвост тяжело глянул на него и отвёл глаза. Налил пива в чаши и себе и гридню. Помолчал и добавил. – Я, конечно, могу их заставить. Многие, вестимо, разбегутся. Но потягаться можно. Трудновато, но можно.

      Варяжко мрачно молчал и тянул пиво.

      – Ну, разобьём мы Добрыню, – воевода размеренно ронял слова. – Ну, возьмём в полон Владимира. Ну, убьёшь ты его. А потом?

      – Что – потом? – хрипло спросил Варяжко.

      – Кто будет над Русью князем? Кого примут кияне? Не обернулось бы ещё большей кровью…

      Варяжко молчал.

      – Вот видишь, – Волчий Хвост вздохнул, – качнулся огонёк светца, шурша по глинобитным стенам, метнулись в стороны тараканы.

      – Значит, нет? – Варяжко со стуком