Ржавые листья. Виктор Некрас

ещё при жизни своего великого отца грызлись мало не насмерть, а у Владимира, рабичича, большой любви к своим братьям не было никогда, как и у них к нему, а Вольг нарушил мир первым, когда убил Люта Свенельдича, и набрал себе в войско древлянскую чернь (ишь, умный, – с лапотниками супротив железных ратей, бивших некогда и козар, и печенегов, и болгар, и греков), а погиб Вольг по собственной глупости, вздумав пешим задержать бегущих пешцев. Вот только никому это не нужно. Татя бьют не за то, что украл, а за то, что попался.

      Из редеющего тумана выплыли растворённые настежь ворота, и конь внёс Свенельда внутрь Будятинского острога. Во дворе ещё бушевала сеча, – Свенельдичи толпой добивали застигнутых врасплох острожан. Взгляд воеводы выхватил в толпе Варяжко. Гридень буйствовал с двумя мечами в руках, – только взблёскивала кольчуга, да метались в руках, рисуя смертельную паутину, мечи, – казалось, они живут отдельной жизнью сами по себе, без участия хозяина.

      Варяжко такой же, как я, – подумал Свенельд, – но и иной такоже. Излиха верный князю Ярополку, он так и не смирился с его гибелью, и ныне где только может, пакостит Владимиру. Отличие их одно – Варяжко Владимира ненавидит и не пошёл бы к нему на службу, даже если бы тот его и позвал. А Свенельд… Свенельду просто некуда деваться.

      Похоже, дело заканчивалось – под мечами Свенельдичей падали последние защитники Будятина, а из-за стен посада слышались крики, – похоже, пробудившиеся будятинцы спешно хватали в руки то, что под руки попадёт ценного и удирали в лес. Да и пусть их, они ни Свенельду, ни Варяжко не нужны.

      Варяжко вскочил на коня и подскакал к Свенельду, пряча мечи в ножны. И когда только кровь с них утереть успел, – мельком подивился воевода. И дрогнул, невольно глянув в холодные серые глаза гридня. А тот уже хищно улыбался, шевеля светлыми усами и отводя рукой со лба длинный белокурый чупрун. Полуваряг-полуполянин (потому и назвище пристало крепче имени), он почему-то всегда бился без шелома, презирая смерть.

      – Всё взято. Наших убито только двое, из княжьих – все, опричь тиуна и того вон сопляка, – Варяжко кивнул на мальчишку лет четырнадцати в кояре. Не иначе отрок-зброеноша.

      – Шевелитесь быстрее, – велел Свенельд, пряча в голосе одобрение. – Киев рядом, кабы не нагрянул кто. А то и самому Владимиру придёт на ум сюда приехать.

      – Добро бы, – хищно и мечтательно усмехнулся Варяжко, невольно погладив рукоять меча. Свенельд видел, что у гридня прямо руки чешутся залезть ночью в Детинец и зарубить князя. Да только не выйдет, пожалуй, – Владимира охраняют не слабо, почти как царьградского базилевса. Воевода сам усмехнулся своей мысли – а то базилевсов никогда не убивали. Только для того надобна измена стражи, а вряд ли они, Свенельд и Варяжко, ныне найдут изменников среди витязей Владимировой дружины. Хотя… чего только не бывает на свете.

      Сам себе удивляясь, Свенельд направил коня не к скрученному и увязанному в арканы