Ржавые листья. Виктор Некрас

видела только, как вошёл в златоверхий шатёр её ясный витязь. Видела, как вдруг ринулся к шатру Варяжко, как всё скрыла муравьиная кипень словенских воев.

      И слышала крик.

      И всё поняла.

      Но всё ещё не верила.

      Потом из стана Владимиричей показался всадник. Витязь в полном вооружении – высокий островерхий шелом, кольчуга, щит, обтянутый алой кожей. Кожа эта вдруг показалась Ирине кровью, и княгиню зашатало.

      Витязь приблизился к воротам, бесстрашно подставляя себя под возможные стрелы. Ирина его не знала, но пролетевший по заборолу шёпот вмиг объяснил кого она видит.

      – Добрыня!

      – Добрыня.

      – Сам Добрыня Малкич.

      Добрыня остановил коня перед рвом и крикнул, подняв с окрестных деревьев целую стаю птиц:

      – Эгей, в Родне! Князь Владимир Святославич повелевает отворить ворота!

      – Наш господин – великий князь Ярополк Святославич! – крикнул родненский воевода Чапура. Княгиня замерла, уже заранее зная, что ответит Добрыня.

      – Князь Ярополк умер!

      В крепости стало тихо. И в этой тишине все услышали послышался безутешный плач – рыдала, словно предчувствуя свою судьбу, великая княгиня Ирина Святополча.

      Vae victis, княгиня.

      Шагать было больно. Верёвки, конечно, развязали, но затёкшие ноги шагали с трудом, подворачиваясь и подкашиваясь. Варяжко терпел, стиснув зубы и не обращая внимания на насмешки словенских воев.

      Витязь, которому Владимир его поручил, почему-то не зарубил его прямо на месте, на глазах у всех, а повёл куда-то на край стана, к Роси. Знать, брезглив был новоявленный князь великий, не хотел видеть крови. Хотя вот кровью брата не погнушался.

      Ноги постепенно отошли. Варяжко слегка ободрился – только бы вывели на берег.

      И вывели.

      На обрывистом берегу Роси небольшая лужайка спряталась в зарослях ивняка. Тропинка пробегала через лужайку и скрывалась в кустах.

      Остановились.

      Варяжко, чуть оборотясь, бросил через плечо:

      – Тебя как зовут-то, витязь?

      – Яруном зови, – витязь оказался неробкого десятка. Не всякий отважится сказать своё назвище врагу, которого сейчас надо убить. А ну как встречник потом придёт?

      – А в дружине давно?

      – Ты зубы не заговаривай, – хмуро ответил Ярун, – видно, уже успел пожалеть о своей откровенности. – Давно, недавно – какая разница?

      А ведь недавно, пожалуй, – подумал Варяжко.

      – А как думаешь, Яруне, – отпустит князь моих воев?

      – Да на какого упыря они ему сдались? – пожал плечами Ярун. – Отпустит, вестимо.

      – Руки бы развязал, Яруне. Помирать легче будет. Как витязь витязя прошу.

      Просьба была безошибочная. Теперь он не откажет.

      Ярун бросил своим:

      – Развяжите его.

      Верёвка на руках ослабла, и пясти объял огонь. Стиснув зубы, Варяжко сжал и разжал кулаки. Обернулся.

      Ярун