Зло. Эдуард Хруцкий

Вал, дом 26, квартира 143». И главные слова были оттиснуты на листочке с водяными знаками: «прописан постоянно».

      С новым паспортом поехал Ельцов в кадры спорткомитета. Начальник этого департамента оказался чересчур бдительным и позвонил в отделение. Попал сразу на начальника.

      – А что вам надо? – удивился подполковник. – Товарищ Ельцов прописан в этот адрес по личному указанию первого замминистра внутренних дел. Надеюсь, вам не надо разъяснять, кто это?

      Разъяснения спортивному кадровику не понадобились. Он сразу же понял, что у нового тренера весьма высокие связи, поэтому пригласил Ельцова в кабинет, говорил с ним предельно любезно и издал приказ о назначении его старшим тренером-преподавателем с окладом сто пятнадцать рублей.

      На прощание, крепко пожимая руку, сказал:

      – Хоть вы со спортом давненько расстались, но мы помним вас. Хорошо помним. Да и ваша журналистская деятельность большую пользу спорту принесла. Мы вас, Юрий Петрович, на звание «заслуженный тренер РСФСР» представим.

      – Спасибо, – Ельцов подивился внезапной перемене в настроении кадровика, – не рано ли?

      – Самое время, самое время, Юрий Петрович, эта школа должна стать лицом юношеского бокса, поэтому и тренерский состав должен быть регалиями увенчан.

      Конечно, начальник отделения перезвонил Игорю Дмитриевичу и пересказал беседу с кадровиком. Поэтому, когда племянник в полном недоумении поведал о встрече в спорткомитете, Ельцов-старший хохотал до слез.

      За всеми хлопотами Юра забыл о разговоре с Игорем Анохиным на балконе. Тогда им помешал Борька, а потом началась закрутка с работой и пропиской.

      Вспомнил об этом только, когда, отработав первую половину дня, шел он по Сретенке в спортивный магазин, чтобы купить там несколько методических пособий для тренера.

      Из телефона-автомата он позвонил Анохину в редакцию, где ему сообщили, что Игорь уехал собирать материал; дома его тоже не оказалось. Тогда из глубины памяти Ельцов выскреб телефон Женьки Губановой. Там он и разыскал Анохина.

      – Послушай, Игорь, ты помнишь наш разговор на балконе?

      – В общих чертах, – рассмеялся в трубку Анохин.

      – Помнишь, Борька Лосев пришел…

      – Я-то помню, – перебил его Игорь, – думал, что ты забыл.

      – Нет, не забыл, хорошо бы эту тему продолжить.

      – А ты где?

      – На Сретенке, рядом со «Спортивной книгой».

      – Молодец, серьезно за дело взялся.

      В трубке послышался голос Женьки.

      – Что у вас там? – поинтересовался Ельцов.

      – Кричит, чтобы ты приезжал к нам обедать. Но мы поступим иначе. Ты «Яму» знаешь?

      – А то.

      Кто из центровых жителей Москвы не знал знаменитый пивной бар на углу Пушкинской улицы и Столешникова, называемый в просторечии «Ямой»?

      – Так вот, тебе от Сретенки пешком минут двадцать. Давай встретимся у входа через полчаса.

      Хотя рабочий день в столице еще набирал силу, у «Ямы»