Расторжение. Александр Скидан

рядом с известной тебе скалой.

      Во сне никогда не бывает солнца.

      Изо рта, уже нисколько не женского,

      вместе с хрипом, напоминающим

      агонию мумии, повисает

      стекловидная нить слюны. На устах моих

      она будет сладка как мед, но во чреве

      горька – как мужское семя.

      Эринии, облепившие ветровое стекло

      автобуса, подбирающего Ореста,

      следующего из Аркашона в Танжир.

      «Распада меланхолический страж…»

      Распада меланхолический страж,

      в руинах парка

      он размыкал колени безумию: слюною склеить

      шквал веретена, вереска пугливое стойло.

      (Мгновение, в коем сущность ночи

      близится как иная ночь.

      Мнимая тень

      стрижа в стерне,

      проложенной трамваями в Стрельну,

      дхармы беспроволочный телеграф, ключей связка, серьга

      в левом соске, фольга междометия;

      черное

      успение солнца.

      Таковы приблизительные структуры родства.

      Механический менуэт, сомнамбулическая пантомима

      с разрушенным предметом в руках.

      здесь сокровенное, только миг, свет отсиявший.)

      Искус

      желать: жжения в венах, запястьях перебродивших

      вина, запрокинутых.

      Принцепс из гамлетовой табакерки, в висок, в пах.

      Крысой, восседающей на холке свиньи

      со съеденным на полпальца ухом, выходит

      на берег гнилой залив.

      Пассажи

      …ибо люди часто впадают в ошибку слишком строгого различения.

Райнер Мария Рильке

      разъятой тени фимиам,

      украдкой, точно так, в забвенье жеста)

                _____________

      Печалуясь. Украдкой, точно так,

      как в складках жеста

      танцующего веер, набухая, медлит

      растрескаться,

      когда пустой рукав (трофей, изваянный исчезновеньем)

      ищет опереться на

                                                   присутствие,

      а сам уже влачит не толику, но все убранство

      утраты, всю сейсмическую дрожь,

      и, расточая грезы

      оползень, внезапно рушит

      смерч шелковый разящих планок, весь! —

      так гребень твой (твой траурный)

                                                                            рассек

      сплошную тяжесть, пагубу

      волос, впотьмах погубленных. Так

      просто. Гребень твой. Прогулка гарпий.

      обугленная Эвридики тень.

                _____________

      и он, рассеянный и «бесконечно мертвый».

      Но и потом, в урочищах, домах, постелях, капищах,

      склоняясь, раскачиваясь над ним,

      медленно, как четвертый всадник, как тирс

      карающий, – поднимая волосяной сетью месяц

      из стынущих вод: пентакль транса. Разъятие и

      расчлененье.

                                    «Теперь, когда ты вся затворена

      нездешним,